Стезя героев: шаги над бездной

– Так звучит истинное наставление героям, – сказал Шаан'Далор. – Не искажённое, вложенное в Дар самим мирозданием. Как видишь, о свете и тьме нет ни слова.

Огненные буквы погасли. Двери в храм открылись сами по себе.

Вероника застыла на месте. В полумраке огромного храмового помещения возле статуй Столпов сидел невысокий старичок. И хотя она видела его всего два раза, безошибочно смогла угадать, кто это.

– Отец? – выдохнула Сиири.

Глава IX

Значит, обычный человек. Ну да. А что, бог огня ожидал чего-то другого?

Казалось, во всём мире воцарилась тишина. Раздражение схлынуло. Дарующий пламя явно вкладывал в свои слова больше смысла, чем казалось Элиоту, и тот уже собрался спросить об этом, но не успел.

Максим открыл глаза и резко сел. Непонимающе оглянулся по сторонам. Мутный взгляд остановился на Элиоте, и жрец невольно сжался.

– Где мы? – выдавил Макс. – Что тут происходит?

Элиот собирался ответить, но его вновь прервали. Послышался резкий жужжащий звук, повеяло цветочным ароматом. Элиот обернулся – в палатку заглянула Санни.

– У вас всё хорошо? – нерешительно спросила она.

– Нет, – в один голос произнесли Максим и Дарующий пламя. Переглянулись. Бог огня еле заметно кивнул, указывая Максу на Воздающего свет.

Парень опустил взгляд. Его глаза округлились, казалось, он перестал дышать.

Бог света выглядел нездоровым. Неестественно бледное лицо, ввалившиеся глаза, заострившийся нос… Будь он человеком, Элиот с уверенностью сказал бы, что он мёртв. Но бог…

– Хватит уже притворяться, – буркнул Максим и толкнул Фалберта носком грязного кроссовка в плечо. На чёрной ткани остался грязный след. – Давай вставай уже.

Бог света не реагировал.

– Может, проявишь хоть немного уважения? – вспыхнул Дарующий пламя. – Он тебе только что жизнь спас…

– Так пусть не останавливается и продолжает спасать, – парировал Макс. – Ты думаешь, ему правда хреново? Да ни капли.

Он снова ткнул отца носком кроссовка.

– Мы лишились энергии мироздания, – Дарующий пламя повысил тон. – Он…

Бог света застонал и накрыл ладонью глаза.

– Раз в жизни решил увидеться с сыном… – пробормотал он.

– Это ты называешь “увидеться”? – Максим подскочил на месте. – Да ты на меня даже не смотришь!

– Макс! – Элиот поднялся, но приятель отмахнулся.

– И ты туда же? Да вы что, ослепли все?!

Воздающий свет убрал руку от лица и взглянул на Максима. Элиот вернулся на место.

– Мог бы и спасибо сказать, – сказал бог света. – Голод по энергии мироздания тебя бы сожрал, если бы не я.

Максим сложил руки на груди.

– Ну спасибо. Дальше что?

– Не знаю… Может, папой назовёшь?

Элиот с трудом сдержал улыбку. Неуловимое сходство отца и сына с каждой секундой проступало всё ярче.

– Ты всерьёз думаешь, что появишься один раз в моей жизни, и всё? – Максим сжал кулаки. – После всего… после всего…

– Уймись уже, – бросил Фалберт.

Элиот не знал, каково остальным, но сам бы он предпочёл оказаться за тысячу километров отсюда. Он попятился и чуть не столкнулся с Санни. Она поняла его по-своему – взяла за руку и сжала. Элиот обернулся к ней.

– Нам бы оставить их наедине, – одними губами сказал он.

Санни уже открыла рот, чтобы ответить, но ей помешали.

– Думаешь, я не хотел помочь? – еле слышно заговорил Фалберт. – Думаешь, я не пытался? Она сама сделала выбор. Я знал, как её спасти, но она запретила мне приближаться и к ней, и к тебе. А что было потом, ты сам знаешь. Ты тоже сделал выбор.

А вот это уже интересно. Элиот невольно прислушался. Было бы к чему – в палатке воцарилась тишина. Санни потянула его за собой, но он покачал головой.

Вот он, язвительный, всегда-знающий-правду Максим Белов. Растерян, ловит воздух ртом, но не знает, что ответить. Похож на живого человека, со своими проблемами, переживаниями и не зажившими ранами в сердце. А то строит из себя такого умника, что…

– Она запретила? – прошептал Макс.

Фалберт кивнул. Закрыл глаза.

– И я согласился не потому, что не хотел тебя видеть, – еле слышно сказал он. – Я согласился потому, что не мог её не послушаться. Понимаешь?

Максим несколько мгновений помолчал. Дарующий пламя пошевелился, и Элиот невольно оглянулся на него. Бог огня явно чувствовал себя неуютно при семейной драме, но тоже не уходил. Похоже, Воздающий свет был такой же загадкой для своих братьев и сестёр, какой был Максим для всего Санктума.

– Она сказала, что ты потребовал сделать аборт, – эти слова прозвучали на грани слышимости, и если бы Элиот не видел, как шевелятся губы Макса, он подумал бы, что ему показалось.

– Так и было, – отозвался бог света.

– Но почему?

– Я испугался.

Снова тишина на несколько невыносимо долгих секунд.

– Вот так просто? – спросил Максим.

– Не так уж всё и просто, – Воздающий свет покачал головой. – Я был напуган. Я не знал, как действуют механизмы мироздания. Ты не был моим первым ребёнком от человека, но был первым…

Он смутился и опустил взгляд.

– Договаривай, – в полный голос велел Макс.

– Твоя мать была первой женщиной, ради которой я мог бы отказаться от бессмертия, – выдавил бог света. – Правда, тогда я ещё плохо понимал это, а потом… потом стало слишком поздно.