Стезя героев: шаги над бездной

– Поздно, малышка, – Аден прижал Веронику к себе, и она неожиданно обмякла. – Я бы всё отдал, чтобы у тебя всё так сложилось, но…

Она прижалась к нему. Дрожащая, доверчивая, растерянная – маленький котёнок в руках человека. Аден закрыл глаза и сильнее сжал её плечи. От понимания, что ничего не вернуть, больно не только тебе, хотел сказать он. И хотя это наилучший выход для всех них и для мироздания тоже, одной маленькой девочке во взрослом теле богини он не принесёт счастья.

Вместо этого он сказал совсем другое.

– Нам нужно торопиться, – прошептал Аден. – В мире мёртвых вот-вот поднимется бунт, и только ты сможешь всех успокоить.

Она перестала дрожать. Отстранилась, взглянула в глаза бога огня, и в её взгляде он увидел знакомое спокойствие и решимость.

– Я не знаю, как это сделать, – прошептала она. – Я бы с радостью…

– Есть кое-кто, кто может знать.

Ровное золотое сияние на миг охватило пещеру и растаяло. Духи исчезли, прихватив с собой Джину и Создателя.

– Отец? – еле слышно спросила Вероника.

– Да, – кивнул Аден. – Он будет рад слышать, что ты в порядке.

Она кивнула и поднялась на ноги. Натянуто улыбнулась.

– Как только всё закончится… Нарыдаюсь всласть. А тебе придётся это терпеть.

Он усмехнулся.

– Всё, что пожелаешь, малышка.

Элиот проводил взглядом духов-хранителей, а его чутьё знало, куда они направились. Потайной уголок Мира грёз, куда боги никогда не заходили, но знали, что он существует. Энергетическая клетка, созданная как раз для того, чтобы держать там Джину.

– Призови меня, как освободишься, – послышался голос Габриэля. Элиот оглянулся по сторонам, но духа не было видно. Похоже, теперь не только Эрика умеет говорить с ним напрямую.

Понимание приходило медленно, со скрипом, как будто нечто свыше запретило произошедшему сваливаться на плечи со всей мощью. Его Дар никуда не пропадал, и, как обещала Эрика, они всё же увиделись. Его тело изменилось. Неограниченные возможности, о существовании которых подсказывало обновлённое чутьё, пьянили и кружили голову.

Всё так легко встало на свои места. Он не был изгоем для этого мира – он просто родился для другого.

Каждый шаг, каждый вдох, каждое слово вели его к этой минуте. Мигу, когда последний красный светлячок промелькнул перед глазами, но его хлопок не был слышен в гуле исчезающего Хаоса. И это было заслуженно. Наконец-то само мироздание подтвердило, что он не слабак, выбравший бумажную работу, а человек, достойный сравниться с богами.

И даже превзойти их, как говорила Эрика.

– Элиот? – проскользнул зов на грани слышимости.

Он обернулся. Санни, такая родная, такая тёплая, с недоверием смотрела на него. Единственная, кто могла понять и прочувствовать триумф справедливости вместе с ним…

– От тебя пахнет озоном, – сказала она, и это прозвучало так, словно происходящее ей не нравилось.

Лежавшая рядом Алина пошевелилась и открыла глаза. Глубоко вздохнула, положила руки под голову и бездумно уставилась в потолок. Похоже, ей не нужно было объяснять, что тут произошло… или её это просто не интересовало.

– Хоуп… – слова вылетели из головы, и Элиот понятия не имел, что должен сказать.

– «Сказание о боге-человеке» было о тебе.

– Кажется, да.

Санни растерянно посмотрела по сторонам, замерла, заметив Веронику и Адена. Глубоко вздохнула, обняла себя за плечи. В тусклом холодном свете кристалла казалось, что она мёрзнет.

– Она тоже? – прошептала бывшая королева школы.

Элиот кивнул.

– Богом-человеком она тоже быть не может, конечно, – еле слышно сказал он. – Но я чувствую её так же, как и Дарующего пламя, а значит…

Санни оглянулась на него и вымученно улыбнулась.

– Вы все получили то, что заслуживаете, да?

Эти слова ему совсем не понравились.

Элиот придвинулся ближе и нерешительно протянул руку, чтобы коснуться Снни, но она покачала головой.

– Ты теперь бог, – в её глазах, кажется, блеснули слёзы, или это было шуткой плохого освещения? – Разве я могу тебя касаться?

На мгновение всё внутри скрутил страх, но его быстро сменило раздражение. Неужели после всего, что было, она может так говорить?

Элиот подался вперёд и прижал её к себе. В его руках Санни наконец дала волю чувствам и бурно разрыдалась.

– Я думала, это очередные глупости богов, – бессвязно бормотала она. – Я думала, это всё ерунда… Мы теперь не сможем, да? Ты бог, я человек, и нам нельзя…

Он неловко гладил её по голове, не зная, что сказать. Конечно, это глупости. Испокон веков люди и боги шли рука об руку, нарушая все мыслимые правила, и будь всё иначе, самой Санни не существовало бы на свете. Но она не случайно заговорила об этом – значит, что-то беспокоит. Не свалившееся ли на его плечи бессмертие?

Она уткнулась носом в его рубашку и всхлипнула.

– Если мы захотим, мы всё преодолеем, – прошептал Элиот.

Впервые в жизни ей не надо защищать его. Впервые он почувствовал себя тем, кто сам может защитить кого угодно, и это вдохновляло. Нет преград, нет запретов, есть только они. И никто не сможет им помешать, поклялся себе Элиот.