Стигал

Теперь знает – это был наш участковый. Теперь – участковый. Так вот, у этого участкового я спросил про те события. И он рассказал, что, видимо, Руслан хотел выйти из этой «игры», поняв ее сущность. В условленном месте, в глухом лесу под Ведено, их отряд обещал встретить внук дяди Гехо. Последний должен был доставить схему перехода через Кавказский хребет в Грузию, учитывая тяжелый зимний период. Но Руслан заподозрил что-то неладное и, не дожидаясь внучонка, сразу же двинулся к границе. Не успели – их уже ждали. Высоко в открытых альпийских лугах, недалеко от нашего села, над ними зависли вертолеты… Как рассказывал участковый, внука дяди Гехо он увидел уже в камере. Тот во всех бедах винил Рулана – мол, хотел бежать, трус и предатель… Как говорится, отсутствующий всегда виноват…

…Эту ночь я провел у Шовды. Хозяйка, у которой она квартировала, не отпустила – уже было очень поздно. Хотели мне постелить в гостиной на диване, но я наотрез отказался, так, сидя в кресле, и заснул. А утром, когда мы втроем завтракали, хозяйка и одновременно преподавательница Шовды очень обрадовала меня:

– Замечательная у вас дочь… Такое и в ее присутствии можно говорить. И мне помощница. А теперь у нее обнаружилась еще одна грань, скажем так, одаренности – композиторское начало.

От таких слов я все беды забыл, счастлив. А она продолжает:

– Шовда, родничок ты наш, а ну сыграй свое творение… Только не плачь… Хотя, как не плакать, – такие слова, такая любовь!

Шовда засмущалась, опустила голову.

– Потом, в следующий раз, – прошептала она.

– Шовда! – возмутилась наставница. – Сколько я тебя учила. Если музыканта просят исполнить, а он не хочет, то значит, либо он плохой музыкант, либо общество не достойно его внимания. Ты, я знаю, уже почти мастер. По-твоему, получается, мы не достойны… А ну, возьми себя в руки, раскрывай рояль. Хотя бы порадуй отца.

Как будто с оковами на ногах, она тяжело подошла к инструменту, села. Глядя на клавиши, словно видит впервые, она долго не начинала. Я видел ее профиль, по щеке уже текли слезы. Крупные капли часто падали на платье… И вдруг взорвалась музыка – как бунт и протест, а потом плавный спад аккордов, и она начала петь. Я даже не запомнил этих слов, слов о нежной любви, потому что в этот момент я вспомнил ее мать, сколько она старалась, мечтала, так и не услышала. У меня от этой мелодии и воспоминаний тоже набежали слезы, и я почувствовал некое облегчение, когда она, наверное, после первого припева, вскочила и убежала в другую комнату.

– Хороший был мальчик. Мог бы стать хорошим поэтом, – нарушила возникшую тишину хозяйка. – Насколько я знаю, вы с ним были знакомы.

Словно проснувшись, я с удивлением глянул на говорящую, а она:

– Его Руслан звали… На днях убили. Как она плакала.

Я был потрясен. Оказывается, мои мечты о Руслане и Шовде возникли не просто так – витали в воздухе…

Когда я выходил (мне надо было с утра быть в главке), Шовда даже не вышла попрощаться. Однако она меня догнала во дворе – уже спокойная, строгая, повзрослевшая.

– Ты ведь больше не поедешь в Чечню? —взмолилась она, а я подумал о другом, я вел некое расследование:

– Этот… – я назвал имя внука дяди Гехо, – сюда во двор к тебе приезжал?

– Да.

– С ним кто еще был?

– Не знаю. Черный джип. Полностью затемнен… Мне цветы и тысячу долларов дал. Сказал, брат просил передать.

– Ты взяла?

– Ведь от брата… Тебе же деньги нужны? Я их даже не тронула, а цветы сразу же выкинула.

– Почему?

– Не знаю… Не понравились… Да и брату, я думаю, не до цветов.

– А Руслана когда в последний раз видела? – вдруг выпалил я.

Она опустила голову, совсем опечалилась, ушла.

4 мая, ночь

Я уже могу подводить некоторые окончательные итоги. И, скажу честно, я это говорю без огорчения. Лишь одна мечта: чтобы до конца быть дееспособным и чтобы никто за мной горшки не таскал… Об этом я, надеюсь, позабочусь. Поэтому ремонтирую свой дельтаплан. А если по итогам, то я, в целом, жизнью доволен. Доволен хотя бы тем, что если я до утра доживу, то на рассвете вновь увижу божественную красоту Кавказа, вдохну аромат зацветающего эдельвейса и выпью, хотя бы и через катетер, родниковой водички прямо из-под пластов вечного ледника.