Стихея

Она встала из-за стола и вошла в скрытый лифт за дубовой стеной. Но еще больше ее злил не Эллиот, а ситуация в Вэйланде. В прошлый раз ей пришлось дать взятку полиции, чтобы замять историю с первокурсницей, но если подобное повторится, ее могут снять с поста вице-канцлера университета.

Лифт медленно пополз вниз, как и настроение Элизабет. Со всей этой суетой она забыла о самом важном в ее жизни. А ведь в темницах Вэйланда она уже восемь месяцев держит пленницу, пытаясь разгадать ее секрет.

Лампы гулко зажигались впереди Элизабет, пока она шла по длинному коридору. В подземных лабиринтах замка можно было с легкостью затеряться, но она могла ориентироваться в них даже с закрытыми глазами. Она здесь выросла. Здесь и умрет.

Элизабет остановилась возле железной решетки, вросшей прямо в земляной пол. В темнице тускло светили точечные светильники, а на раскладушке в углу спала женщина. Раз в сутки пленницу выводили на свежий воздух, кормили три раза и даже разрешали смотреть телевизор и читать книги, чтобы она не сошла с ума. Элизабет не нужна была спятившая ведьма. Ей нужны были ответы.

– Здравствуй, Ребекка.

Женщина пошевелилась и приподнялась на кровати. Шерстяной плед сполз с ее груди, оголив потрепанный льняной саван, который держался на ней лишь с помощью пояса. Некогда длинные, белокурые волосы были коротко подстрижены на уровне ушей, а голубые глаза смотрели равнодушно, словно Ребекка стала бездушной куклой.

– Давно тебя не было, – вместо приветствия произнесла Ребекка и села на кровати, свесив босые ноги на холодный пол.

– Почему ты не надела теплую одежду? – Элизабет кивнула на черную груду тряпок в углу темницы. Еще не хватало, чтобы ведьма умерла от переохлаждения раньше, чем расскажет правду.

– Мне не холодно.

Элизабет стиснула зубы и со свистом втянула воздух. Манера Ребекки отвечать односложно и безразлично не просто злила, бесила.

– Тогда, наконец, расскажешь свой секрет?!

Ребекка вскинула брови:

– Ты не ведьма. Не поймешь.

– К счастью не ведьма, – фыркнула Элизабет.

– Но мы были «Огненными девами».

Тихое замечание Ребекки полоснуло по сердцу.

– Решила напомнить о своем предательстве? – прошипела Элизабет и шагнула к темнице.

Они создали «Огненных дев», чтобы укрепить их дружбу, но Ребекка забыла упомянуть, что родилась ведьмой.

– Поздно говорить, что я не знала… – Она встала с раскладушки и подошла к прутьям темницы.

Они стояли лицом к лицу, и Элизабет выдерживала взгляд Ребекки только усилием воли. Она не должна показать, как ей страшно. Стиснула кулаки, невольно задержала дыхание.

– Да, поздно, – прошипела Элизабет и все-таки на короткое мгновение отвела взгляд. – Древняя и ведьма никогда не будут дружить.

Ребекка молчала. Лишь подняла глаза и смотрела куда-то поверх головы Элизабет.

Расскажешь, как пережила огонь? Ты должна была сгореть!

Элизабет снова пережила тот миг, когда увидела, как пламя охватило тело бывшей подруги. Ужас, паника вместо привычного наслаждения. И безграничное облегчение, когда огонь схлынул, а Ребекка так и осталась невредима. Элизабет до сих пор было стыдно за свои чувства, и она никуда не могла от них деться.

– Зачем тебе?

– Затем, что это еще на один шаг приблизит меня к разгадке! – В запале Элизабет схватилась за прутья, но тут же отпрянула, когда Ребекка посмотрела на нее с легкой улыбкой.

До сих пор веришь, что найдешь ответ, почему прах ведьм исцеляет? Как зло может приносить добро? – Она впервые произнесла такую длинную фразу и к ее концу словно опустела.

Тебя не касается, что я хочу узнать! Но отчасти ты права. – Элизабет отступила на безопасное расстояние.

В мире все взаимосвязано, – тихо заметила Ребекка, и Элизабет поняла, что бывшая подруга вновь ничего не скажет.

Тебе повезло, что у тебя нет дочери, иначе я бы тебя быстро разговорила. На лице Ребекки не дрогнул ни единый мускул, и Элизабет добавила: Но ничего, в Вэйланде объявилась Стихея. Представляешь? И когда я ее поймаю, я узнаю все секреты ведьм. И даже те, о которых не знала ты, Ребекка.

Элизабет отвернулась и зашагала прочь от темницы, поэтому она не видела, как Ребекка обхватила себя за плечи и упала на колени. Беззвучные слезы потекли по бледному, словно гипсовому лицу.

Охотничий Пес влюбился в ведьму. Что ж, не он первый, не он последний. Главное – самой ведьме не поддаться на чувства, потому что такой союз обречен.

Мари остановилась возле окна и уставилась на полную луну. Если подумать, ведьма ни с кем не будет счастлива. Мужчина ей нужен, только чтобы родить дочь. Оставить потомство.

Мари прикрыла глаза и снова представила, чтобы сказала мама:

«Ты слишком мрачно смотришь на мир, Мария Ребекка. Гордись тем, что ты – ведьма. И будь сильной».