Стихея

И душу мою разрубили на части,
И ты был мне нужен, но я не твоя.
Больше не верь мне, не мое счастье,
Но буду любить тебя до конца.

В этой отчаянной гонке за счастьем,
Мы проживали дни, годы, века;
Прикрывшись узорчатой шалью из страсти,
Скрывались от жизни. Она столь хрупка…

Беги, не беги здесь финал предрешен;
Люби, не люби за нас все расписали.
Сейчас от любви можешь быть окрылен,
Через миг душу болью уже отхлестали.

Беги, не беги здесь финал нарисован;
Люби, не люби он расписан давно.
Сейчас ты любовью своей очарован,
Лишь миг – на губах загорчит, как вино.

Словно выждав, пока Ансельм прочтет, Вилда захлопнула тетрадь и запрокинула голову. В полумраке ее карие глаза напоминали черные точки.

– Спать? В такое время?

– Первый час ночи. – Ансельм сел в кресло рядом с Вилдой и взял за руку. Тонкие пальцы были ледяными.

– Не могу спать. Снова снятся сны… – Она откинулась на спинку кресла и прикрыла веки, позволяя Ансельму массировать ее запястье.

– Тебя вновь сжигали на костре? Я уже жалею, что рассказал тебе…

– Ты должен был! – перебила его Вилда и выпрямилась, распахнув глаза. Ее лицо с острыми скулами почти вплотную приблизилось к Ансельму, так что их дыхания переплелись. – А еще ты должен рассказать мне то, о чем умолчал.

– Я уже о многом рассказал, милая. В прошлой жизни ты была ведьмой. И мы с тобой встречались много раз. Судьба сводила нас вместе, потому что мы предначертаны друг другу…

– Это слишком сладко, Ансельм, – поморщилась Вилда. – Даже поверить в это тяжело, но я верю, потому что люблю тебя. Однако не могу вспомнить. А если пытаюсь, голова начинает рваться на части от боли.

– Вилда, милая… – Ансельм поцеловал каждый ее пальчик по очереди, чем вызвал легкую улыбку на лице жены. – Не надо вспоминать. Просто живи и будь счастлива.

Она задумчиво на него посмотрела. В ее глазах словно плескалось марево тумана.

– Мне ведь не предназначена долгая жизнь, Ансельм?

– Я не хочу об этом говорить. – Он нахмурился и потянул Вилду за руку, усадив к себе на колени. – Предлагаю заняться кое-чем приятным, раз ты не можешь уснуть. Уверен, мое лекарство излечит тебя от бессонницы. – Ансельм откинул ее волосы и поцеловал в шею.

– А я хочу, – упрямо возразила Вилда и обхватила его лицо ладонями. – Скажи, кто сделал это с нами? Почему мы живем так, словно каждая минута может стать последней? Почему я не могу родить тебе детей, как ни стараюсь? – Вопросы лились и лились, она не могла остановиться, на ресницах заблестели слезы. – Кто наслал на нас это проклятье?