Стихея

– Как-то мы незаметно поменялись ролями, – хмыкнула Мари, переводя все в шутку. – Теперь ты меня утешаешь, а не я тебя.

– Из тебя плохая утешительница. – Айви закатила глаза. – Короче, думай лучше. Эллиот слишком горяч, чтобы его упускать.

– Айви! – засмеялась Мари и потянулась за подушкой, чтобы запустить ею в дверь, но подруга успела показать язык и выскочить из комнаты.

Оставшись наедине со своими мыслями, Мари тяжело вздохнула. Если бы только Эллиот… Она разрывалась между двумя мужчинами. Эллиот заставлял чувствовать себя желанной, с ним все казалось настоящим и острым. Из-за Уильяма она теряла контроль и балансировала на грани безумия. И это пугало и в то же время притягивало.

Мари надела пальто с беретом, замоталась шарфом, скрывая наполовину лицо, и отправилась гулять по Вэйланду. Свежий морозный воздух тщетно пытался добраться до кожи. Поверх пальто Мари распустила волосы, словно щит, и прогуливалась по узким улочкам городка. Она бездумно брела куда глаза глядят и пыталась разобраться в своих чувствах, но только сильнее запутывалась. Ей хотелось быть с Эллиотом. Причем он влился в ее мысли так медленно и незаметно, что Мари сама не заметила. При этом ее отчаянно тянуло к Уильяму. С первого дня она ощутила связь между ними, только теперь к этой связи еще примешивалась вина перед Айви. А еще Мари забыла про Монику, которая сторонилась их обеих, потому как знала правду и боялась.

Черт…

Мари застонала и остановилась посреди пустынной улицы. Вдруг захотелось превратиться в девичий виноград, который оливковым полотном оплетал каменные дома, и его точно не раздирали на части противоречия.

В спину ужалила огненная пчела.

По крайней мере, острая боль, которая разрослась между лопатками, очень напомнила укус пчелы. Мари оглянулась, и в плечо тут же прилетел еще один камень. Она пошатнулась и, наконец, увидела двух девушек. Их лица показались смутно знакомыми. Так и есть… Азиатка с лицом из журнала мод – Лин, была из Огненных дев. Ее подруга-блондинка тенью маячила на фоне и пугала пустым и при этом озлобленным взглядом.

– Девочка-ведьма, куда бежишь?

Мари скривилась:

– У тебя скудно со словарным запасом? Не можешь ничего нового придумать?

– Можешь храбриться, сколько хочешь, – процедила Лин, – но ты ответишь за смерть Джорджи, раз полиция не смогла разобраться. Она подкинула камень в руке, а затем размахнулась и швырнула в Мари.

Лин оказалась на удивление меткой, и Мари чудом увернулась.

– Рехнулась?!

Мари огляделась. Переулок был тенистым и заброшенным. Некоторые окна сверкали трещинами на стеклах, а где-то и вовсе зияли черные дыры. Вьюн одичал и любовно опутал не только стены, но и двери домов, залез внутрь зелеными щупальцами, пронизывая помещение насквозь.

– Это одна из самых старых улиц. Здесь уже не живут лет триста. Ты сама себя заманила в ловушку.

Лин с подругой-тенью снова швырнули по камню. Мари пригнулась, и первый пролетел над головой, а второй ударил по голени. И попал по нерву.

Мари вскрикнула, чем вызвала у Лин улыбку.

– А ты не боишься, что я тебя прокляну? – В висках запульсировала знакомая боль. Давно она не навещала Мари. – Джорджи ведь умерла. Хочешь стать следующей?

Лин осклабилась и вытащила из сумочки маленький складной нож. Лезвие с легким щелчком разложилось в руке.

– Больше не боюсь, – прошипела Лин и ринулась на Мари.

Та не стала ждать нападения и побежала. Дома замелькали перед глазами, воздух загустел, и Мари казалось, что она бежит в вакууме. Регулярные пробежки дали о себе знать, поэтому дыхание даже не сбилось, зато преследовательницы почти сразу стали отставать, однако пока еще не теряли надежды ее догнать.

Мари выбежала на перекресток и на секунду растерялась. Впереди тупик, направо уходила крутая дорога вверх, по которой было бы тяжело бежать, налево – вела в руины. Там дома еще сильнее жались друг к другу, местами были разрушены, некоторые камни висели, запутавшись в стеблях вьюна. Мари колебалась лишь секунду, а затем бросилась в объятия старой улицы, от которой веяло дыханием вечности.

Заминка позволила Лин с подругой нагнать Мари, и новый камешек обжег плечо.

– Черт! – выругалась она и не заметила зеленый плющ, за который зацепилась ногой и чуть не повалилась на землю.

– Позади раздалось бодрое рычание, и Мари оглянулась. Лин едва успела отскочить в сторону, как мимо нее на потрепанном жизнью скутере видимо, на нем ездили еще во времена Тины пятьдесят лет назад промчалась Дейзи.

– Садись! – крикнула она, притормозив рядом, и Мари юркнула за ее спину. Едва она схватилась за талию Дейзи, как та нажала на газ, и скутер вновь бодренько задребезжал вниз, петляя между развалинами.

– Ты вовремя! – крикнула ей в ухо Мари.

Дейзи лишь хмыкнула. Из-под детского, в белую маргаритку шлема выбивались розовые пряди.

На ближайшем перекрестке Дейзи свернула направо, и дорога словно перенеслась из фильма ужасов в реальность. Полуразрушенные дома рассыпались на булыжники и поросли травой. Вьюны оплетали остатки жилищ, как удавы, которые душили своих жертв.

Дейзи остановилась и оглянулась: