Стихея

Последние слова притупили радость. Георг поставил Николетту на землю, вернул ей смятый лист, который она тут же бережно разгладила.

– Сколько можно повторять, мне неважно твое происхождение, милая. Я тоже не княжеского рода…

– Но ты богат. А папочка обычный торговец. – Николетта мельком глянула на отеческий дом. Ладно сложенный из красного кирпича, с двумя дымоходами на крыше и глазами-окнами, он утопал в белых цветах рододендрона.

– Я люблю тебя. И это главное. – Георг обхватил ладонями лицо Николетты. – Мне нужно съездить в Лондон, чтобы привести в порядок дела. А потом мы сыграем самую красивую свадьбу. И не делай такое лицо, словно я уезжаю навсегда.

– Но я чувствую…

– Тс-с. – Он приложил палец к ее губам.

Когда Николетта начинала говорить о своем даре предчувствия, его прошибал холодный пот. Он был счастлив, что нашел ее вновь, поэтому любое упоминание чего-то неестественного, мистического сводило с ума. Георг не хотел даже допускать мысли, что и в этот раз она погибнет. Бог дал ему еще один шанс, и он его не упустит.

– Я чувствую, что нашей свадьбе может что-то помешать. – Николетта обхватила его руку ледяными пальцами. В такую жаркую погоду она была холодна, словно мертвая.

– Не думай об этом. Он коснулся ее локонов. Они переливались искрами, словно в них запутались солнечные лучи. – Позволь себе быть счастливой.

Несмотря на мольбы Николетты остаться, Георг должен был перевести бизнес из Англии в Валахию, чтобы обеспечить их молодой семье достойное существование. Разводить породистых скакунов можно и на просторных Валахских полях, – у него достаточно денег, чтобы начать все сначала.

Поэтому в тревожные месяцы, проведенные в Лондоне, Георг гнал от себя дурные мысли и впитывал каждую весточку от Николетты, каждую строчку и букву. Пока не получил последнее письмо, которое пробило броню уверенности Георга в безоблачном счастье.

«Милый Георг…

…меня преследует гнилое чувство. Будто сам Дьявол сидит на моей груди…

…я стала опасаться огня…

…мы больше не встретимся…

…твоя Николетта».

Предложения из письма пронзали Георга судорожной болью. Он побросал в чемодан самое необходимое, гонимый лишь одной мыслью: успеть! Ему предстоял долгий, мучительный путь, и он впервые пожалел, что уехал один. Что не забрал Николетту с собой. И что был слишком уверен, что на этот раз сможет обмануть судьбу.