Стихея

Ветер трепал подол платья, когда Кэйли шла к обрыву утеса. Она плотнее запахнула на груди шерстяную шаль в надежде, что сердце не остановится раньше, чем она доберется до Патрика. На небе зияла луна, словно идеальная дыра на черном атласе, которую забыли заштопать. Уж Кэйли зашила бы ее так надежно, что вся Ирландия погрузилась бы в хаос. Кэйли – лучшая швея в их деревне, она может зашить все… Кроме разбитого сердца.

Сегодня Патрик рассказал ей правду. Ту правду, из-за которой Кэйли сходила с ума вот уже несколько месяцев. Теперь она знала, почему с первого взгляда влюбилась в темноволосого тихого учителя. И вышла за него замуж, хотя отец был против. Чужеземец, да еще не пробыл в деревне и года, а дочь тут же выскочила за него, словно носила под сердцем ребенка.

Но Кэйли не была беременна. Она была счастлива, любила и была любима. Но ощущала, что в бесконечной нежности Патрика кроется тайна. И вот он раскрыл ее Кэйли.

Сорок шесть лет назад они уже любили друг друга. Но их любовь оказалась недостаточно сильной. Она не выдержала вероломного предательства, и поэтому Кэйли взошла на костер, а на Патрика пало проклятье бессмертия. И каждый раз, когда он будет находить свою возлюбленную, то будет терять ее вновь и вновь. Он рассказывал долго, и каждое слово причиняло боль.

Сначала Кэйли слушала жадно, затем ей сделалось плохо. Она попросила Патрика уйти, но тоска продолжала пытать ее душу и тело. А затем Кэйли охватила ярость. И ненависть.

Патрик стоял на краю утеса. С такой легкостью она могла столкнуть его, но ведь он был бессмертен.

– Помнишь, что я сказала тебе, когда мы познакомились? – прокричала Кэйли, и ее голос прорвался сквозь завывания ветра.

Патрик обернулся. Его темные волосы растрепались, а взгляд казался пугающе бездонным.

– В сердце высечено имя навек,

Я узнаю его, если надо.

Ты – единственный мой человек,

За страдания мои награда.

– Вот именно. Я уже тогда знала, что ты – мой единственный. А теперь я должна погибнуть из-за тебя? Разве это справедливо?

Она встала напротив Патрика. Из-под правой ноги посыпалась земля. Внизу утеса бушевало черное море, но даже в ночи можно было разглядеть белоснежные завихрения. Соленый воздух наполнял легкие Кэйли. Запах детства и жизни.

– Кэйли, давай отойдем от края, – попросил Патрик и мягко взял ее за руки. – Мы найдем способ обойти проклятье, уверяю тебя.

– Я тебе не верю! Ты – сумасшедший, ты сочинил эту небылицу, чтобы привязать меня к себе.

– Ты же чувствуешь, что я говорю правду, – покачал головой Патрик.