Стихи

Милая белочка, ты меня слышишь, ты понимаешь
о чем я, когда говорю с тобой, видишь я подни —
маю тебя, мы вдвоем переходим площадь чтобы
похоронить тебя в ямке, где земля темна и мягка,
слышишь жужжание насекомых, порыв ветра;
а вечность? Что это — вечность? Может, просто
тень самолета вверху, редкий дождь. Понимаешь:
я думаю о тебе, думаю, что тебя не отыщешь, не
отыщешь в ком-то другом; ты неповторима, как
все мы неповторимы. Я, например, думаю, я отец,
думаю, я сын.

Лк. 2:5[4]

На фотографии я, (всю зиму) пролежав между страницами
La Plurality des mondes[5] Льюиса, был тобой в версии 2.5 и
с собакой шел по лужайке изрытой, как луна — кратерами:
с тех пор впервые взяв машину, чтобы поехать в чужой город,
я поймал себя на мысли: эти снежинки, это серое небо
принадлежат одному и тому же сну, похожему детству,
похожему образу жизни и, может статься, даже похожей
старости… если время соизволит и дальше превращать нас в
развалины. На мгновение отблеск на ветровом стекле
напомнил мне то, что мы называли откровением (вагон,
блестящий плод), так что я подумал: можно было бы
проспать всю вечность, вдвоем, в теплом свете заката.

Ингер Элизабет Хансен ©Перевод Антон Нестеров

Быть или не быть альбатроса