Читаем Стихи. 1964–1984 полностью

Стихи. 1964–1984

Виктор Б. Кривулин , Виктор Борисович Кривулин , Михаил Я. Шейнкер , Ольга Борисовна Кушлина

Боль как солнце во сплетении солнечном.Крылатое солнце сквозит по ребрам.Так на закате воронья стаяпересекает солнечный диск.Боль ко всему, что ни облито светом,что ограничено светом вечернего часа.О, какие тихие люди,какие же тихие в эту пору!Такие – что смех за деревьями садав отравленный слух мой вошел, как рыданье.И море вокруг – а не просто морские курсантыс белыми девушками своими.Их воскресенье кончается, и магазины закрыты.Море плоского света, и низкое солнцекак печать на строеньях вечерних,словно каждое зданье – больница.

Июнь 1978

Двойная тюрьма

На что ни смотрю – глаза как дети больные.Свет не вмещает ни одной слезы.Из центра ладони исходит жар,из ладони, лежащей на сердце.Исцели мне измены мои, разомкни мои слезные кости!Ведь на что ни смотрю – глаза как двойная тюрьма,выходящая длинной стеноюна реку, на ледоход.Мы смотрели с другого берега,из окна холодного дома.Там зажгли прожектор – и окна,все окна погасли сразу же.Вкрадчивых сумерек было длинным течение,дольше, чем разговор – не помню о чем:я на что ни смотрел – оно угасало тотчас,и не оставалось времени омыть и оплакать.

Май 1978

Сестры

Красный уголь черепицысреди зарослей сезанна,чеховское чаепитьена веранде – и вязаньенудящего разговора –как мы все-таки болтливы!Женщины, они сильнеев эту призрачную порупревращения идеив тему, в заросли крапивы,в доски дачного забора…Женщины – рабыни чтива,труженицы и творцы беседыо годах восьмидесятых,об каком-то общем деле!Сад, погрязнувший в цитатах,красный уголь черепицыв синеве лесного света,голос нравственницы, чтицы,шелест платья и страницы,шорох птицы и газеты.

Февраль 1978

Сад из двух деревьев

Дерево крови, шумящее глухо во мне,и древо дыхания, вниз обратясь от гортани…И зелень безумная хлещет извне,из ветхого сада и сквера свиданий.Все это – не я, никогда это не было мной.какие-то внешние лица, события, слезы.В открытых глазах моих – дерево крови. Закрой –и древо дыханья внутри зацветет, как заноза.Но с тем человеком, какой задохнулся в груди,что сделался кровью моей, разомкнувшей кольцо обращенья,ничто не случится – ни смерти, ни порабощенья,и тайная тля не коснется его посредиугарного транспортного ущелья,где жизнь моя движется по неземному пути.

Июль 1978