Стихи

Убили парня
            за здорово живёшь.
За просто так.
Спокойно.
Как в  игре…
И было это
           не за тыщу вёрст
от города.
А рядом.
Во дворе.
Ещё пылали окна…

Между тем

он так кричал,
               прижав ладонь к груди,
как будто накричаться захотел
за долгое молчанье впереди…
Крик
     жил отдельно!
Вырастал стеной.
Карабкался,
обрушивался с крыш.
Растерзанный,
              отчаянный,
                         больной,
нечеловечески огромный
крик!
Он тёк по трубам,
                  полз по этажам,
подвалы заполнял и чердаки.
Он ошалело тыкался в звонки!
Ломился в двери
                и в замках визжал!..
И воздух был почти воспламенён.
И сигаретки
            прыгали у рта:
"Вот если бы не вечером,
а днём…",
"Вот если бы на фронте, —
                          я б тогда…"
И всё.
И только молний пересверк.
И всё.
И не остановился
                 век…

Какое это чудо —

человек!
Какая
      это
          мерзость —
человек!

[1965–1968]

" Плюньте на изящный ореол, "

Плюньте на изящный ореол,
даденый певцу во время оно.
Жалко мне поэта,
                 если он
занят
подновленьем ореола…
Пусть он лучше в доме
                      сор метёт.
Спорит о классических газеллах.
В булочную ходит.
Снега ждёт.
Застывает
          у витрин газетных.
Пусть он режет хлеб.
Кричит во сне.
Морщится
         от строчки неудачной.
Мчится по делам.
Звонит жене.
С дочерью
          колдует над задачкой.
Покупает
         яблоки ранет.
Разминает в пальцах сигарету…
Ничего таинственного
                     нет
в жизни
настоящего поэта…
Вот он на огонь глядит в упор.
Вот он разговаривает с кем-то.
Вот с друзьями едет на футбол…
И не носит
           нимба.
Носит кепку.

[1965–1968]

Давнее

А. Киреевой

Я, как блиндаж партизанский,
                             травою пророс.
Но, оглянувшись,
очень отчётливо вижу:
падают мальчики,
                 запнувшись за мину,
                                     как за порог,
наткнувшись на очередь,
                        будто на ленточку финиша.
Падают мальчики,
                 руки раскинув просторно,
на чернозём,
             от безделья и крови
                                 жирный.
Падают мальчики,
                 на мягких ладонях которых —
такие прекрасные,
такие длинные
              линии
                    жизни.

[1965–1968]

" Над камином стучат "

А. Аграновскому

Над камином стучат
ходики…
Где упали
          друзья —
холмики.
Навсегда заросли
травами.
До сих пор их дома
в трауре…

А другие

         пошли в физики.
Мне о них разузнать —
фигушки!
Мне у них про дела
выпытать —
всё равно
          что секрет
выболтать…
А иные нашли
жилочку,
может,
       даже и впрямь —
жирную.
Полюбили столы
крупные.
Полюбили слова
круглые…
Им
   грешно до меня снизиться…
И застыл телефон
в книжице.
Как рыбёшка
            в углу невода.
Номер есть,
            а звонить — некуда…

Похудела моя

             книжечка.
Там,
     где раньше канат, —
ниточка.
Там, где раньше
                моря, —
озеро.
А заместо весны —
осени.

[1965–1968]

Базар того года

Ю. Казакову