Стою я на крыльце. Напротив обитаетценитель древностей; в окошке пастушокточеный выставлен. В лазури тучка тает, как розовый пушок.Гляди, фарфоровый, блестящий человечек:чернеют близ меня два голых деревца,и сколько золотых рассыпанных сердечек на ступенях крыльца.Кембридж, 8. 11. 21.
ДОМОЙ
На мызу, милые! Ямщиквожжею овода прогонит,и — с Богом! Жаворонок тонетв звенящем небе, и велики свеж, и светел мир, омытыйнедавним ливнем: благодать,благоуханье. Что гадать?Все ясно, ясно; мне открытывсе тайны счастья; вот оно:сырой дороги блеск лиловый;по сторонам то куст ольховый,то ива; бледное пятноусадьбы дальней; рощи, нивы,среди колосьев васильки;зеленый склон; изгиб ленивыйзнакомой тинистой реки.Скорее, милые! Рокочетмост под копытами. Скорей!И сердце бьется, сердце хочетвзлететь и перегнать коней.О, звуки, полные былого!Мои деревья, ветер мойи слезы чудные, и словонепостижимое: домой!/1917–1922/
ВЕЛОСИПЕДИСТ
Мне снились полевые дали,дороги белой полоса,руль низкий, быстрые педали,два серебристых колеса.Восторг мне снился, буйно-юный,и упоенье быстроты,и меж столбов стальные струны,и тень стремительной версты.Поля, поля, и над равнинойворона тяжело летит.Под узкой и упругой шинойпесок бежит и шелестит.Деревня. Длинная канава.Сирень цветущая вокругизбушек серых. Слева, справамальчишки выбегают вдруг.Вдогонку шапку тот бросает,тот кличет тонким голоском,и звонко собачонка лает,вертясь пред зыбким колесом.И вновь поля, и голубеетнад ними чистый небосвод.Я мчусь, и солнце спину греет,и вот нежданно поворот.Колеса косо пробегают,не попадая в колею.Деревья шумно обступают.Я вижу старую скамью.Но разглядеть не успеваю,чей вензель вырезан на ней.Я мимо, мимо пролетаю,и утихает шум ветвей./1917–1922/