Стихи — это то, что от жизни осталось... Избранное

На взорванной кем-то панели,
на поднятой вверх мостовой,
где камни упасть не успели:
висят над моей головой —

ты что-то пустое бормочешь,

а мне вот — почти пятьдесят,
ты что-то несчастное хочешь,
пока эти камни висят.

Пока искушение смуты,

а мы перед миром — одни.
Но я не припомню минуты,
чтоб так не висели они…

1971

«Всё хорошо не потому…»

Всё хорошо не потому,
Что хорошо,
Но потому,
Что лучше быть не может.
Бродяге — полную суму,
Убийце — теплую тюрьму,
А кто без истины, тому
Пусть истина поможет.

Все хорошо, но только так!

Кто мост построил,
Тот мастак,
Иным — торить дорогу.
Проезд в автобусе — пятак
За полный круг, а кто — за так? —
Пешком! —
И слава Богу…

1971

«Я строю, а кто-то ломает…»

Я строю, а кто-то ломает,
я снова, а кто-то — опять.
А время остатки снимает.
И мне уже некогда спать.

А если не спать — не работа.

А если усну, и во сне
все тот же — без имени! — кто-то
бесчинствует молча во мне.

И я, отодрав от подушки

тяжелую голову сна,
шепчу:
   «Откровение», «Пушкин»,
«Отечество», «гений», «весна».

1973

«О Боге, о людях, потом о делах…»

О Боге, о людях,
   потом о делах
(В делах тебе может помочь и аллах).
Но ты о достатке не думай,
Довольствуясь малою суммой.

А если большая прибудет, мой свет,

Клади ее в тот же дырявый пакет,
А сам оставайся как прежде:
При той широте и при той тесноте,
При черством ли,
Свежем ли хлеба ломте,
При старой свободной одежде.

И будешь доволен уделом певца,

Коль песенку эту споешь до конца,
Но мне и подобная малость:
О смысле заботиться прежде всего,
В привычных делах не забыть никого —
Увы, не всегда удавалась.

И если я счастлив бываю порой,

То, стало быть, чудом устроился строй
Души в неразборчивом теле.
И если несчастлив я — узок и плох —
То тем, что считать не умею до трех:
О Боге, о людях, о деле…

1973

«Я, наверно, уйду, не достроив своих кораблей…»

Я, наверно, уйду, не достроив своих кораблей.
Проплыву над толпою в сколоченной наскоро лодке.
Мне всегда не хватало ни черных, ни белых морей —
мне мешали дышать эти мерные пальцы на глотке.

Оттого, как с гвоздя, я, срываясь, лечу в пустоту.

И покуда лечу это полное смысла мгновенье —
будто дело в руках,
будто первое слово во рту,
будто девственных губ ощущаю щекой дуновенье.

1976

«Когда я вернулся с войны, меня не узнали…»