Стихи и эссе

     Гляжу я на звезды и знаю прекрасно,
     Что сгинь я — они будут также бесстрастны.
     Из зол, равнодушие меркнет, поверь,
     Пред тем, чем страшит человек или зверь.

     Что скажем мы звездам, дарующим пламя
     Любви безответной, немыми устами?
     Так если взаимной любви нет, то пусть
     Быть любящим больше мне выпадет грусть.

     Смешной воздыхатель, я знаю отлично,
     Что если звезда так ко мне безразлична,
     Я вряд ли скажу, что ловлю ее тень
     И жутко скучаю за нею весь день.

     А если случится всем звездам исчезнуть,
     Привыкну я видеть пустующей бездну,
     И тьмы торжество я учую душой,
     Хоть это и требует срок небольшой.

Сентябрь 1957?

ВОЛЬТЕР В ФЕРНЕ [206]

     Он, оглядев имение, был счастлив в этот миг:
     Изгнанник-часовщик взглянул неуловимо,
     Знакомый столяр шел на стройку мимо,
     Туда, где госпиталь, как саженец всходил.
     Почти все принялись — садовник известил.
     Сверкали Альпы белизной. И было лето. И был он так велик.

     В Париже желчью изошли враги,
     Ругая нравственность сидящей в грозном кресле
     Слепой старухи, ждущей смерти и письма.
     Он рек: "Нет слаще жизни!" Так ли? Да, весьма.
     Борьба за правду, справедливость стоит жизни, если
     Добавить садоводство к ней и острые мозги.

     Лесть, брань, интриги… Будучи умней,
     Он, все же, предпочел иные средства
     В войне с посредственностью, например, смиренность,
     По надобности, хитрость — атрибуты детства,
     Двусмысленный ответ, порой, неоткровенность.
     И терпеливо ждал паденья их Помпей.

     Не сомневался он, как Д'Аламбер, что победит.
     Один Паскаль — достойный враг, другие ж, Боже,
     Отравленные крысы; а впереди еще так много дел,
     Рассчитывать придется на себя — таков удел.
     Дидро — тот просто глуп и делает что может,
     Руссо всплакнет и первенство простит.

     В ночи ему вдруг вспомнились подруги. Вожделенье —
     Великий педагог; Паскаль — дурак.
     Эмилию влекли и звезды, и постель. Пимпетта — клад,
     Его любила так же, как скандал, и он был рад.
     Отдав Иерусалиму скорби дань: итак —
     Несправедливым ненавистно наслажденье.

     Ему не спится, будто часовому. Покоя нет
     В ночи. Землетрясенья, казни: смерть тоже на часах.
     По всей Европе нянечкам-вампирам
     Не терпится сварить своих детей. И только лира
     Его их остановит. За работу! А звезды в небесах,
     Не ведая забот, слагали песнь, бесстрастную, как свет.

Февраль 1939

ПАМЯТИ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА (умер в сентябре 1939 г.) [207]