Стихи. Книга Пятая

Здесь все луговые тропинки заглохли,
Здесь ропщет осина и хлюпает шаг,
Здесь бродит канадский Аксаков с биноклем
По пояс в траве и в сырых камышах.
Здесь лес гравирован на глади озерной
И косо сверкающей рябью задернут.
Утиный закат на болоте кровав,
Растерян бинокль в травяных островах.
Янтарной иглой перелесок чуть тронут,
Беспечная дичь налетела сюда.
В ободьях бинокля — лесистые склоны,
В оптических стеклах — камыш и вода.
Деревья охвачены дрожью холодной,
Укол комариный остер и летуч.
Страница коробится в кочках болотных,
Штрихи тростниковые брызжут из туч.
Как проблеск сознанья, как радость в душе —
Фрагменты воды в золотом камыше.
Оставь разрастаться лесную свободу,
Оставь зарастать голубые пруды,
Не тронь тростника, и воды не уродуй,
Пиши камышинкой на глади воды.

1962

Белое и голубое

Под громыханье голубых трамваев
В предчувствии голубоватых Альп…

Дворцы белели в лиственной оправе

И в пику городским колоколам
Куранты голосистые играли,
Раскалывая сутки пополам.
Плыл чайный запах скошенного сена,
И цепь прудов терялась вдалеке,
И золотистым отголоском Вены
Являлся Моцарт в светлом парике.
Там музыка вечерняя казалась
Построенной из безупречных призм,
Там хрустали покачивались в залах,

И капал воск, и липа отзывалась

На беглый шум летящих водных брызг.
Век молодел под пальцами свежея,
А я был счастлив получить билет
На музыку зеркальных отражений,
На вымыслы, которым имя — свет.
Там флейта, поворот за поворотом,
К каким-то уводила тростникам,
И Моцарт алебастровым эротам
Смеющиеся губы размыкал.
Там голуби почтовые летели
Сквозь нотный стан несбыточных химер,
А добрый лев благословлял затею,
И лапу клал на сине-белый герб.

1964. «Новый журнал». 1965, № 79.

Моцарт пишет реквием

Пока движенье ледников
Земли опять не поглотило,
Пока в разрывы облаков
Глядят огромные светила,
И отражается в воде
Звезда себя не узнавая,
И солнце властвует везде,
Как мира точка узловая,
Пока могучий метеор
Крушит таёжные трущобы
И каменные спины гор
Клубятся зеленью парчевой —
Мы слышим сонмы голосов
В прохладной готике органа,
И жизнь трепещет, как висок,
И песнь, как призма многогранна.
И слышит там, за гранью дней
Душа, ушедшая из тела,
Как светлый реквием по ней
Поет Сикстинская Капелла.

1964. «Новый журнал». 1965, № 79.

Дерево