Стихи о Советской Родине

Зима. Бочком из переулка
Выходит, звякая, трамвай.
На тумбах снег. Он то как булка,
А то как пышный каравай.

Свежо и холодно под небом.
Круглы и мягки облака…
Да бог с ним, с этим белым хлебом,
Хватало б черного пока.

Я помню хлеб.
Уже не будет
Такого хлеба никогда.
Пусть даже затемно разбудят
Иные черные года

Тяжелым ходом эшелонов…
Я помню хлеб сладчайший тот,
Что до отмены всех талонов
Я получал за день вперед.

«Везут, везут!» Фургон тащился.
Снег под полозьями звенел.
Ах этот хлеб… Как он крошился,
Как на морозе руки грел!

О эти годы! О отрада,
О позабывшаяся честь,
Что мне, как будто так и надо,
Как большинству, хотелось есть.

Мы родины не выбирали,
Но если б выбор был у нас,
Я б выбрал только эти дали,
Иных не мысля про запас.

Кочуют вьюги, едут люди.
Дрожат под скорыми мосты.
В ожогах неба, как в полуде,
Взывает спутник с высоты:

«Не уставай. С моей судьбою
Соотноси, поэт, свой путь,
Земли не чуя под собою,
Всю землю чуя под собою,
Но лишь искусственным не будь».

Зима. Бочком из переулка
Выходит, звякая, трамвай.
На тумбах снег. Он то как булка,
А то как пышный каравай.

А я слежу, как, выйдя в небо,
Превысив сказочный лубок,
Дитя родительского хлеба,
Витает этот колобок.

Пусть даже затемно разбудят
Еще безвестные года.
Я помню хлеб.
Уже не будет
Такого хлеба никогда.

Несут хозяйки булки, сайки.
Но песня за душу берет:
И я на той военной пайке
Опять живу за день вперед.

АЛЕКСЕЙ ПРАСОЛОВ (1930–1972)

Грязь колеса засосала,
Из-под шин — ядреная картечь.
О дорога! Здесь машине мало
Лошадиных сил и дружных плеч.

Густо кроют мартовское поле
Злые зерна — черные слова.
Нам, быть может, скажут:
не грешно ли
После них младенцев целовать?..

Ну, еще рывок моторной силы!
Ну, зверейте, мокрые тела!
Ну, родная мать моя Россия,
Жаркая, веселая — пошла!

Нет, земля, дорожное проклятье —
Не весне, не полю, не судьбе.
В сердце песней — нежное зачатье,
Как цветочным семенем — в тебе.

И когда в единстве изначальном
Вдруг прорвется эта красота,
Людям изумленное молчанье
Размыкает грешные уста.

АНАТОЛИЙ ЖИГУЛИН (р. 1930)

 Зеленые дали померкли.
Но осень суха и чиста.:
По старой разрушенной церкви
Узнаю родные места.

Динамик гремит у дороги
О первых полетах к Луне.
Давно позабыли о боге
В родимой моей стороне.

Трава зеленеет привольно
В проломах заброшенных стен.
Взбираются на колокольню
Рогатые черти антенн.

И только у края покоса
Над желтой осенней парчой
Тревожно мерцает береза
Нетающей тонкой свечой.

ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ (р. 1931) РУССКАЯ ДЕРЕВНЯ

Ф. А. Абрамову