Читаем Стихи с улыбкой полностью

Нагадала на беду,


Что влюбился в меня Пашка,


Видно, я была в бреду.



Свадьбу нашу вообразила,


Платье выбрала себе,


И ему костюмчик милый,


И по списку все вообще!



Рассказала я про Пашку,


Маме, как то перед сном,


Мама выдала с натяжкой:


«Рано думаешь о нем!»



Почему? Он парень видный,


У него крутой отец,


Пашка – женишок завидный,


Да, к тому же он Стрелец.



То есть даже гороскопы,


Подходящие у нас,


Но одно лишь было плохо,


Перешли мы в третий класс.

Не верю в приметы!

Я сидела на опушке,


Любовалась красотой,


Слышу, вдруг, кричит кукушка,


Словно, упилась росой.



Где же прячется оракул,


В пышной зелени ветвей?


Я смотрю на птиц ватагу,


Прилетевших в гости к ней.



Голосит на всю округу!


У нее спросила я:


«Сосчитай, давай, подруга,


Долгой будет жизнь моя?»



И умолкла та кукушка,


Крикнув напоследок раз,


Нет, она мне не подружка,


А примета – глупый сказ!

Вынуждена отказать

Любви душевные порывы


Меня покинули давно.


Твои роскошные призывы,


Признания страсти под вино,


Меня уже не возбуждают,


Не будоражат, не бодрят.


И откровенно утомляют:


И твой накал, и твой наряд.



Сменил бы образ Дон Жуана -


Пообтрепался за года!


Что за ужимки павиана,


Когда седая борода?!


Что за привычки ловеласа,


И томный взгляд из-под морщин?


Скажу, наверно, без прикраса:


Получше знала я мужчин!



Признаться раньше я мечтала,


О предложении руки,


Но года три, как распознала,


Что не годишься в женихи.


Ты не сдаешься из упрямства,


Я не сдаюсь, чтоб не страдать,


В чем суть сегодняшнего пьянства?


Забудь! Интрижке не бывать!

Смени меня на куклу Барби

За боль в глазах себя корю!


Да разве ты тому причина,


Ты повзрослел, а парю


В мечтах наивных без почина.



Ты жизнь в реальности избрал,


Но день деньской за днем уходит.


Ты разве этого желал?


О! Мой вопрос тебя не тронет.



Не интересна стала я,


Не рад мечтаньям предаваться,


Тебе работа лишь важна,


С душою ей готов отдаться.



Вся эта битва – трудодень,


Карьерный рост идет годами,


Свободы призрачная тень,


Не пролетит над головами.



Вот улей офисный гудит,


Снуют рабы по кабинетам,


А где-то соловьи поют,


И осень мчит на смену лету.



И лишь обои «на столе»


В вас выдают, что вы живые:


Там альпинистом на скале,


Тут яхтой в море с легком штилем.



Картинкой опыт заменив,


Пыхтят об отпуске мечтая,


И бьются из последних сил,


Все те из офисного рая.



И ты теперь один из них,


Забыл в чулане биг-палатку,


Ты растолстел и как-то сник,


Сменив ветряк на плащ с подкладкой.



И видно очередь пришла,


Для рокировки с Куклой Барби,


Я слишком далеко зашла,


Не оценив твои масштабы.

Обнаженность

На небе полная луна,


Час вурдалаков и вампиров,


А ты по улице одна


Идешь с коробочкой зефира.



И ни одной живой души,


Сидят все люди по домам,


А ты идешь, и вдруг шаги…


О боже! Кто там по пятам?



Три темных тени за тобой,


Они все ближе, ближе, ближе,


И ты уже почти бежишь,


Но окрик за спиною слышишь.



Нет, не уйти! Ты замерла,


Зефир к груди своей прижала,


Стоишь, дрожишь, едва жива,


И понимаешь, что попала!



«Куда бежите? – слышишь ты.


И где вы маску потеряли!»


А дальше: «Паспорт покажи!»


И этим просто доконали.



С тебя сошло пятьсот потов,


Пока пыталась объясниться,


Но протокол уже готов,


Ни упросить, ни откупиться!



Оштрафовали по закону,


Зефир не радует уже,


И вывод прост: Не будь вороной!


Без маски ты, как в неглиже!

Займусь-ка, пожалуй, йогой

Беснуются между нами осенние птичьи стаи,


Такое, наверное, время, что я с тобой не летаю,


И листья с деревьев сносит холодный и резкий ветер,


Такое, наверное, время, я жду, чтобы ты ответил,


Куда подевались чувства, прошли или затаились,


Любовь на века – искусство, и может, мы зря женились.


Поймем мы с тобой, но позже, какой нам идти дорогой,


Пока на душе тревожно, займусь-ка, пожалуй, йогой.

В семейной круговерти

Мы столкнулись с тобой на беду,


Но в тот миг показалось – на счастье!


Кто же знал, что гореть нам в аду,


Проходя бытовые ненастья?



Кто же знал, что в семье, как в бою


Будем биться, не зная пощады,


И еще всё про маму твою,


Про психозы ее и тирады!



И сейчас, оглянувшись назад,


Оценив всё, что пройдено нами,


На чреду всех твоих экскапад,


Я еще умываюсь слезами.



Иногда, просыпаясь в ночи,


Покрываюсь от ужаса потом,


Понимаю: кричи, не кричи,


Между нами имеется что-то!



Неразрывная магии нить,


И развод от нее не избавил,


Я не в силах ничто изменить,


Ты всё также играешь без правил.



Ты звонишь мне, спросить, как дела,


Приезжаешь, как прежде внезапно,


Я хочу, чтоб любовь умерла!


Разом, в миг или пусть поэтапно.



Но кармически связаны мы,


От друг друга нигде не укрыться,


Мы, как прежде на гребне волны,


И с нее не сорваться, не слиться.



Я смотрю, как другие уже


Проживают иные романы,


Мы ж с тобой на своем рубеже:


Все интриги плетем и обманы.



А вчера ты принес мне кольцо,


Предложил замуж выйти еще раз,


Я тебе рассмеялась в лицо,


Ты сказал: «Ну, а что? Я же холост!»



Не закончится это опять,


Будет длиться, наверно, до смерти!


А потом развернется всё вспять,


Чтобы нас завертеть в круговерти!

Верните мне страсть!

Верните мне чувства, верните мне страсть!


Позвольте в любовные грезы упасть,


Где вихрь безрассудства? Давайте, я тут!


Перейти на страницу:

Похожие книги

Песнь о Гайавате
Песнь о Гайавате

«Песнь о Гайавате» – эпическая поэма талантливого американского поэта Генри Уодсуорта Лонгфелло (англ. Henry Wadsworth Longfellow, 1807 – 1882).*** «Песнь о Гайавате» – подлинный памятник американской литературы, сюжет которого основан на индейских легендах. Особенностью поэмы стало то, что ее стихотворный размер позаимствован из «Калевалы». В книгу входят восемь произведений, в которых автор описывает тяжелую жизнь темнокожих рабов. Это вклад поэта в американское движение за отмену рабства. Уже при жизни Генри Лонгфелло пользовался большой популярностью среди читателей. Он известен не только как поэт, но и как переводчик, особенно удачным является его перевод «Божественной комедии» Данте.

Генри Лонгфелло , Генри Уодсуорт Лонгфелло , Константин Дубровский

Классическая зарубежная поэзия / Юмористические стихи, басни / Проза / Юмор / Проза прочее / Юмористические стихи