Читаем Стихотворения полностью

Средь сосен сонных сонными снимаемся с бивакаПод дрожь жестокой осени в нависших облаках.Дорога льётся волнами — вонючая клоака —В лесу, в лугах и в озими — неистово плоха,Но сопки серо-синие смеяться не посмеют,Над нашими солдатами, ползущими в грязи:Извилистою линией идут они за теми,Кто раньше были братьями, и кто теперь враги.…А кости старой падали надёжно огороженыПоскотиной дырявою, налегшей на сосну.Ах, чёрт возьми, да надо ли, чтоб были мы заброшеныНа жизнь распрокорявую в поганую страну!

Июль 1920 года

<p>Случай в походе</p>Из-за пазухи сереньких сопокПоказалося солнце, смеясь.Мы, спустившись с высоких откосов,Поползли через липкую грязь.Мне казалось обидным, что солнцеНе ползёт вместе с нами в рядах,Я тогда из винтовки японскойВзял по солнышку пулей: бабах!У меня отобрали винтовку,Тумаком охладивши мой пыл,И мне было ужасно неловко,Что фельдфебель мне морду набил.Помешали мне, сволочи: жаль имПристрелить комиссара небес;А потом про меня рассуждали:— Где успел насосаться подлец?<p>Осень без скорби</p>Синяя осень. Осень без скорби.Осень из хвойных, тяжёлых тонов.Взором бесскорбным из хвои узор пить —Нам, хладнокровным, лишь это дано.Осень бесскорбная… Синяя осень.Небо спокойное нам не тесно,Скорби у Господа разве попросимМёрзлой душой не увидевшей снов?Просьба о скорби без просьбы о радости?Нет, мы для этого слишком честны.Если мы сгибнем, то сгибнем без страсти.Осени нет тем, кто был без весны…

Октябрь 1920 года

<p>Зима без крова</p>В окамененье старой стужиПриходит новая зима.Чем больше зим, тем стуже, хуже,Тем тяжелее мозг недужный,Ненужный, хуже жизнь сама.И после осени без скорбиПеред безрадужной веснойЗима упорно душу горбит,Когда идём, окончив бой,В путь без пути немой тайгой.Мы равнодушны стали к смерти,И без убийств не знаем дня.Всё меньше нас в снегу путь чертит,И у костров вонзает вертелВ кусок убитого коня.Под пулемётный рокот дробныйПроходят годы, как века,И чужды всем, одни безродны,Идём мы памятник надгробныйБылой России высекать…<p>Год в походе</p><p>(Двадцатый год)</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Сборник стихов

Стихи любимым
Стихи любимым

Анна Ахматова – один из самых замечательных русских поэтов XX столетия. Усвоив уроки своих великих предшественников – золотого века русской психологической прозы и серебряного века русской поэзии – она преобразовала опыт двух столетий отечественной изящной словесности в новое качество, принесла в русскую лирику свежую интонацию.Именно Ахматовой суждено было запечатлеть и озвучить свое время, стать голосом уходящей русской культуры и хранительницей ее традиций. "Ее слова о женском сердце не были бы так горячи и ярки, если бы и при взгляде на более широкий мир природы и истории глаз Ахматовой не поражал остротой и правильностью… В ее описаниях всегда присутствуют черты и частности, которые превращают их в исторические картины века. По своей способности освещать эпоху они стоят рядом со зрительными достоверностями Бунина" (Борис Пастернак).

Анна Андреевна Ахматова

Поэзия / Стихи и поэзия
Стихи любимым
Стихи любимым

Анна Ахматова – один из самых замечательных русских поэтов XX столетия. Усвоив уроки своих великих предшественников – золотого века русской психологической прозы и серебряного века русской поэзии – она преобразовала опыт двух столетий отечественной изящной словесности в новое качество, принесла в русскую лирику свежую интонацию.Именно Ахматовой суждено было запечатлеть и озвучить свое время, стать голосом уходящей русской культуры и хранительницей ее традиций. "Ее слова о женском сердце не были бы так горячи и ярки, если бы и при взгляде на более широкий мир природы и истории глаз Ахматовой не поражал остротой и правильностью… В ее описаниях всегда присутствуют черты и частности, которые превращают их в исторические картины века. По своей способности освещать эпоху они стоят рядом со зрительными достоверностями Бунина" (Борис Пастернак).

Анна Андреевна Ахматова

Поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза