Стихотворения

Мужчина молодой, чей взор блестит, а тело
Двадцатилетнее пленяло б наготой
Или которого представить можно смело
В одежде мага под персидскою луной,

Порывистый, неукротимый, непорочный

И гордый первою причастностью своей,
Подобный морю молодому, вздохам ночи
На древнем ложе из брильянтовых камней,

Мужчина молодой грязь видит и увечье,

Уродство мира, содрогаясь, узнает,
И в сердце раненный навеки, только встречи
Теперь с сестрою милосердия он ждет.

Но женщина, тебе, о груда плоти жаркой,

Не быть сестрою милосердия вовек,
Хоть пальцы легки у тебя, и губы ярки,
И пылок черный взор, и грудь бела, как снег.

Непробужденная, с огромными зрачками!

Наш каждый поцелуй таит вопрос немой,
И убаюкивать тебя должны мы сами,
И это ты к нам льнешь, окутанная тьмой.

Всю ненависть свою, и слабость, и томленье,

И все, что вытерпела в прошлом, вновь и вновь
Ты возвращаешь нам, без гнева и сомненья,
Как ежемесячно свою теряя кровь.

Мужчина устрашен, поняв, что ты – обуза.

Одно мгновение тебя он нес, и вот,
Как наваждение, его терзает Муза
И пламя высшей Справедливости зовет.

Все время жаждущий простора и покоя,

Сполна познав неумолимость двух Сестер,
Он обращает вдруг со стоном и тоскою
К природе благостной измученный свой взор.

Но мрак алхимии, но святость познаванья

Ему внушают отвращенье неспроста:
Он тяжко ранен был, вокруг него молчанье,
И одиночество не разомкнет уста.

Пусть верил он в мечту, пусть долгой шел дорогой

Сквозь ночи Истины, но настает пора,
Когда взывает он к таинственной и строгой,
К тебе, о Смерть, о милосердия сестра!

Июнь 1871

Искательницы вшей

Когда ребенка лоб горит от вихрей красных
И к стае смутных грез взор обращен с мольбой,
Приходят две сестры, две женщины прекрасных,
Приходят в комнату, окутанную мглой.

Они перед окном садятся с ним, где воздух

Пропитай запахом цветов и где слегка
Ребенка волосы в ночной росе и в звездах
Ласкает нежная и грозная рука.

Он слышит, как поет их робкое дыханье,

Благоухающее медом и листвой,
И как слюну с их губ иль целовать желанье
Смывает судорожный вдох своей волной.

Он видит, как дрожат их черные ресницы

И как, потрескивая в сумрачной тиши,
От нежных пальцев их, в которых ток струится,
Под царственным ногтем покорно гибнут вши.

Ребенок опьянен вином блаженной Лени,

Дыханьем музыки, чей бред не разгадать,
И, ласкам подчинись, согласно их веленью,
Горит и меркнет в нем желанье зарыдать.

Первые причастия

I