Стихотворения

Будя бубенчиком лужайки,
Простор тревожа полевой,
На дребезжащей таратайке
Куда-то едет становой.

От пыли сер помятый китель

И сед его повисший ус –
И каждый деревенский житель
Снимает перед ним картуз.

Не зная долгих остановок,

Всегда он мчится средь полей
На гул кабацких потасовок,
На крики буйных бунтарей.

Сожгут ли сена стог в усадьбе

Иль конокрада свалит кол,
Умрет ли пьяница на свадьбе, –
Он все заносит в протокол.

К купцам, известным в околодке,

Он заезжает на лету,
С дороги, крякнув, выпьет водки,
Похвалит дочек красоту, –

И мчится дальше в ночь глухую

На зов настойчивый и злой,
И будит тишину ночную
Его бубенчик удалой.

И так всю жизнь. Без пыли седы

Теперь концы его усов,
Но так же в мире часты беды
И змей греха многоголов!

Быть может, пулею шальною

Из-за угла его сразят
И вольнодумной болтовнею
Его могилу оскорбят…

Но в бессознательной отваге

Он примет горькую судьбу
И – верен долгу и присяге –
Опустит руки лишь в гробу!

Октябрь 1912 Петербург

Землевладелец

Угрюм и толст, – как ястреб, зорок,
В домашнем сером пиджаке
Помещик въехал на пригорок
На сытом рыжем меринке.

Дружнее граблями взмахнули

Ряды веселых, статных баб,
Приказчик – с быстротою пули –
Вскочил, прервав певучий храп.

И не успев стряхнуть дремоты,

Он пред хозяином поник –
И было тяжелей работы
Вникать ему в обидный крик.

Натешась руганью ядреной,

Помещик лошадь повернул
И в зыбких волнах ржи зеленой
Поплыл и тихо потонул.

Вернувшись с поля – весь багровый –

Он чай с вареньем долго пил
В старинной маленькой столовой
И мух назойливых давил.

За ранним ужином он хмуро

Смотрел на юных дочерей,
А те склонялися понуро
Под властью сумрачных очей.

Ложась в постель, перед киотом

Шептал он древние слова,
Хоть не к молитвенным заботам, –
К подушке никла голова.

И ночью – мирною и тихой –

Он увидал привычный сон:
Поля с пшеницей и гречихой
Да ярко-синий небосклон.

Ноябрь 1912 Петербург

III ВСЕОПРАВДАНИЕ

Я люблю мою темную землю,

И в предчувствии вечной разлуки

Не одну только радость приемлю,

Но, смиренно, и тяжкие муки.

Федор Сологуб

Все люблю и все приемлю

Вл. Бестужев

Посвящаю Владимиру Бестужеву

Оправдание войны