Читаем Стихотворения полностью

— Как сильно изменился ты! — Воскликнул я. И друг опешил. И стал печальней сироты...

Но я, смеясь, его утешил:

— Меняя прежние черты,

Меняя возраст, гнев и милость, Не только я, не только ты,

А вся Россия изменилась!..

В ДОРОГЕ

Зябко в поле непросохшем,

Не с того ли детский плач Все назойливей и горше... Запоздалый и продрогший Пролетел над нами грач.

Ты да я, да эта крошка —

Мы одни на весь простор!

А в деревне у окошка Ждет некормленая кошка И про наш не знает спор.

Твой каприз отвергнув тонко, Вижу: гнев тебя берет!

Наконец, как бы котенка,

Своего схватив ребенка,

Ты уносишься вперед.

Ты уносишься... Куда же?

Рай там, что ли? Погляди!

В мокрых вихрях столько блажи, Столько холода в пейзаже С темным домом впереди.

Вместе мы накормим кошку!

Вместе мы затопим печь!.. Молча глядя на дорожку, Ты решаешь понемножку, Что игра... не стоит свеч!

Букет

Я буду долго Гнать велосипед.

В глухих лугах его остановлю. Нарву цветов.

И подарю букет

Той девушке, которую люблю.

Я ей скажу:

— С другим наедине О наших встречах позабыла ты, И потому на память обо мне Возьми вот эти Скромные цветы! —

Она возьмет.

Но снова в поздний час,

Когда туман сгущается и грусть, Она пройдет,

Не поднимая глаз,

Не улыбнувшись даже...

Ну и пусть.

Я буду долго Гнать велосипед,

В глухих лугах его остановлю. Я лишь хочу,

Чтобы взяла букет Та девушка, которую люблю...

* * *

Давай, Земля,

Немножко отдохнем От важных дел,

От шумных путешествий! Трава звенит!

Волна лениво плещет, Зенит пылает Солнечным огнем!

Там, за морями,

Полными задора,

Земля моя,

Я был нетерпелив, —

И после дива Нашего простора Я повидал Немало разных див!

Но все равно

Как самый лучший жребий, Я твой покой Любил издалека И счастлив тем,

Что в чистом этом небе Идут, идут,

Как мысли, облака...

И я клянусь Любою клятвой мира,

Что буду славить Эти небеса,

Когда моя

Медлительная лира

Легко свои поднимет паруса!

Вокруг любви моей Непобедимой К моим лугам,

Где травы я косил,

Вся жизнь моя Вращается незримо,

Как ты, Земля,

Вокруг своей оси...

ПО ВЕЧЕРАМ

С моста идет дорога в гору.

А на горе — какая грусть! — Лежат развалины собора,

Как будто спит былая Русь.

Былая Русь! Не в те ли годы Наш день, как будто у груди,

Был вскормлен образом свободы, Всегда мелькавшей впереди!

Какая жизнь отликовала, Отгоревала, отошла!

И все ж я слышу с перевала,

Как веет здесь, чем Русь жила.

Все так же весело и властно Здесь парни ладят стремена,

По вечерам тепло и ясно,

Как в те былые времена...

* * *

Помню, как тропкой,

едва заметной,

В густой осоке, где утки крякали,

Мы с острогой ходили летом Ловить налимов

под речными корягами.

Поймать налима непросто было.

Мало одного желания.

Мы уставали, и нас знобило От длительного купания,

Но мы храбрились: — Рыбак не плачет! — В воде плескались

до головокружения,

И наконец на песок горячий Дружно падали в изнеможении!

И долго после мечтали лежа О чем-то очень большом и смелом, Смотрели в небо, и небо тоже Глазами звезд

на нас смотрело...

СКАЧЕТ ЛИ СВАДЬБА...

Скачет ли свадьба в глуши потрясенного бора, Или, как ласка, в минуты ненастной погоды Где-то послышится пение детского хора, —

Так — вспоминаю — бывало и в прежние годы!

Вспыхнут ли звезды — я вспомню, что прежде

блистали

Эти же звезды. И выйду случайно к парому, — Прежде — подумаю — эти же весла плескали... Будто о жизни и думать нельзя по-другому!

Ты говоришь, говоришь, как на родине лунной Снег освещенный летел вороному под ноги,

Как без оглядки, взволнованный, сильный и юный В поле открытое мчался ты вниз по дороге!

Верил ты в счастье, как верят в простую удачу, Слушал о счастье младенческий говор природы, — Что ж, говори! Но не думай, что, если заплачу, Значит, и сам я жалею такие же годы.

Грустные мысли наводит порывистый ветер.

Но не об этом. А вспомнилось мне, что уныло Прежде не думал: «Такое, мне помнится, было!» Прежде храбрился: «Такое ли будет на свете!»

Вспыхнут ли звезды — такое ли будет на свете! — Так говорил я. Я выйду случайно к парому, — «Скоро, — я думал, — разбудят меня на рассвете, Как далеко уплыву я из скучного дому!..»

О, если б завтра подняться, воспрянувши духом, С детскою верой в бессчетные вечные годы,

О, если б верить, что годы покажутся пухом, — Как бы опять обманули меня пароходы!..

* * *

Огороды русские под холмом седым.

А дороги узкие, тихие, как дым. Солнышко осоковое брызжет серебром. Чучело гороховое машет рукавом...

До свиданья, пугало, огородный бог! — душу убаюкала пыль твоих дорог...

ДОРОЖНАЯ ЭЛЕГИЯ

Дорога, дорога,

Разлука, разлука.

Знакома до срока Дорожная мука.

И отчее племя,

И близкие души,

И лучшее время Все дальше, все глуше.

Лесная сорока Одна мне подруга,

Дорога, дорога,

Разлука, разлука.

Устало в пыли Я влачусь, как острожник, Темнеет вдали,

Приуныл подорожник,

И страшно немного Без света, без друга, Дорога, дорога,

Разлука, разлука...

В ПУСТЫНЕ Сотни лет,

Пролетевших без вести. Сотни лет,

Сверхъестественно злой, Как задуманный Кем-то для мести,

Сотни лет

Над пустынями зной!

Шли с проклятьями Все караваны...

Кто ж любил вас?

И кто вас ласкал?

Кто жалел

Погребенные страны Меж песков И обрушенных скал?

Хриплым криком Тревожа гробницы, Поднимаются,

Перейти на страницу:

Все книги серии Рубцов, Николай. Сборники

Последняя осень
Последняя осень

За свою недолгую жизнь Николай Рубцов успел издать только четыре книги, но сегодня уже нельзя представить отечественную поэзию без его стихотворений «Россия, Русь, храни себя, храни» и «Старая дорога», без песен «В горнице моей светло», «Я буду долго гнать велосипед», «Плыть, плыть…».Лирика Рубцова проникнута неистребимой и мучительной нежностью к родной земле, состраданием и участием ко всему живому на ней. Время открывает нам истинную цену того, что создано Рубцовым. В его поэзии мы находим все большие глубины и прозрения, испытывая на себе ее неотразимое очарование…

Алексей Пехов , Василий Егорович Афонин , Иван Алексеевич Бунин , Ксения Яшнева , Николай Михайлович Рубцов

Биографии и Мемуары / Поэзия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Классическая литература / Стихи и поэзия / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное