Стихотворения

1. Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́ /
2. Незаслони́мы… – 
<…>
6. Прожить в отечестве, а не в отчизне,
7. Которая ни что иное, как судьба,
8. Но не обязанность моща́м и пепели́щам

Инфинитивная конструкция «прожить…» и сам прием передачи темпоральных образов через пространственные служат здесь своеобразной системой координат, позволяющей сопоставить трактовки темы предназначения поэта у Ерёмина и Пастернака.

Первое, что отметим: отсутствие в стихотворении Ерёмина характерных для Пастернака идеи избранности («драма высокого жребия»[16]), сосредоточенности на своем «Я» («Я вышел на подмостки») и мотива актерской игры (шекспировской линии). Пафосу провидения будущего («Я ловлю в далеком отголоске, / Что случится на моем веку») противопоставлено почитание прошлого – через введение в последних трех строках («Прожить в отечестве… обязанность моща́м и пепели́щам») реминисценции на стихотворение Пушкина «Два чувства дивно близки нам, / В них обретает сердце пищу: / Любовь к родному пепелищу, / Любовь к отеческим гробам…»[17].

Обыгрывая структуру афористической формулы «Гамлета» «жизнь прожить – не поле перейти», Ерёмин воспроизводит ее формальные особенности (тема (А) – рема (В); соединение двух частей сложного предложения посредством тире), но делает ее логическую и смысловую переакцентировку:

жизнь прожить… – прожить в отечестве…
не поле перейти… – предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́…

У Ерёмина личное бытие соотнесено с отечеством и вписано в пространство заповеданное (природа и христианство). Идея (на)следования «исходному» выражается в символике вертикали – расположении частей стихотворения друг по отношению к другу (снизу вверх):

Пастернак:

[А→Б]

(А) жизнь прожить – (В) не поле перейти

Ерёмин:

[А↑В]

(В) предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́

(А) прожить в отечестве…

Мотив сохранения заповеданного отцами пространства – передается через образ иконописного изображения и мотив ретроспекции:

1. Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́
2. Незаслони́мы, будь то про́бели ваяний
3. И пра́зелень искусных крон,
4. Не застят коих кря́жистые пни и по́росль,
5. И до́лу пу́стоши и градосте́ние —

Благодаря приемам градации и монтажа, в композиции этой части создается аналогия принципу обратной перспективы. Мысль о том, что исторически далекое «не заслонимо» в ценностном плане, подчеркивается вертикальной композицией этой части и особой организацией художественного пространства, для характеристики которого применимы слова П. Флоренского о «Тайной Вечере» Леонардо: «имеет задачею снять пространственное разграничение того мира, евангельского», и этого, житейского…»[18]. Переход от мирского к горнему передается образами, построенными на совмещении иконописного и светского: пробели ваяний, празелень искусных крон (пробели – способ акцентировки[19], празелень – название сине-зеленой краски[20] в иконописи).

7

Гамлетовский мотив продолжен в стихотворении «Не быть ли замирённым наблюдателем…» (2015)[21]:

Не быть ли замирённым наблюдателем
И зорь, и бурь? (Не аллерге́нны
Ни белая акация,
Ни красные гвоздики.) Или быть
Участником, чьё мировúденье оснащено
От наноско́па
До оптики прицела? Или
Не быть?

Текст этого стихотворения обращен к пастернаковскому переводу пьесы Шекспира «Гамлет»:

… Достойно ль
Смиряться

под ударами судьбыИль надо оказать сопротивленьеИ в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть…
<…>
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!