О, Юлия, просты мои слова: лишь тылюбовь до днесь и мука.О, Юлия, не жаль, что я познал печальи радость — всё наука!Ты, Юлия, одна мне Богом суждена —жизнь будет в том порука!Я слышу глас речей владычицы моей —рекла сама любовь!Взгляд бросит мне вдогон — и сразу дух смущён —тот взгляд — сама любовь!Ты безмятежно спишь — я воздыхаю лишь —почиет так любовь!Она — как свет в окне, лекарством стала мне,звездою путеводной;Не жду иных услад, она — тенистый сад,больной душе угодный.Люблю! И одному утехи ни к чему,мир без неё бесплодный.Когда она поёт, смеётся, ест и пьёт,сбирает вкруг подруг,Ступает, ждёт письма, я знаю: к нам самалюбовь нисходит вдруг.И заключу вконец: с колчаном сорванецей первым стал из слуг.О, кто сыскал в раю божественну мою,чей лик свежее роз?Ужель с Олимпа взят прелестницы наряд? —у всех в устах вопрос.А если вдруг в ночи златятся нам лучи —то блеск её волос.Вот в танце пролетя, резвяся и шутя,свой стан не колыхая,Она скользит вперёд — так лодочку несёттечение Дуная.Как произнесть вослед, что ей соперниц нет,достойных слов не зная?Взмахнуть довольно ей лишь юбкою своей —вновь чувства млеют: верь!Но участь дурака мне больше не сладка,и горько мне теперь,Когда я сознаю, сколь много в жизнь моюмук входит и потерь.Да! Мой удел таков, хотя утешных слову мудрецов хватает.В аду есть грешник. Он к страданью осуждён,и коршун прилетает,Чтоб сердце расклевать ему. Оно ж опятьназавтра закрывает!Я так с ума сойду, страдаю, как в адуот боли и тоски.Все муки тут как тут и коршуном клюют,рвут сердце на куски.Но шлёт она привет — от ран пропал и след,хоть раны глубоки.Довольно. Отблеск царств не стоит всех мытарств,что в жизни мне дороже?Любовь сладка, мила, добра и весела,и милостива тоже.А Юлия всегда жестока, зла, горда.Они, увы, несхожи!(Μ. Вирозуб)
ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОЕ
(Поэт) описывает, как Юлия заполучила стрелы и лук Купидона и стала пользоваться ими, и в конце обращается с мольбой к Юлии