Стихотворения

Феб по кругу пошел, что близок чешуйчатым Рыбам,
И влагоносный Овен к вешним взметнулся звездам,
И животворный свет возвращается в наши пределы,
Сферой до этой поры нижней сокрытый от нас.
Вот и вступили в спор жара и густейшая влага,
Кою мороз породил вестницы смерти зимы.
Те, что прежде тела в затворенных норах ютили,
Нового Феба узря, вылезть наружу спешат.
А потому и шалит во всем теле кровь моем, пенясь,
¹⁰

И на руках и ногах выбухли вздутия вен.Значит, поутру, когда Феб розовый свет нам подарит,
Будет из вены моей течь отворенная кровь.
Ибо, когда у меня не по-должному сердце стучало
И необычным путем вздумала вена идти,
Мне Гиппократ и Рази, Цельс, Гален, Авиценна —
Вся медицина как есть — сразу на помощь пришла,
Сразу на помощь пришла врачу, чтоб смог он вступиться
В спор с судьбой за меня, снадобья верно смешав.
«Вену набухшую надо, — сказал он, — надрезать немедля,
²⁰ Пусть почернелая кровь вся изольется струей».
Тут я у Феба спросил, в каком он держится знаке,
Где по наклону небес путь пролагает сестра.
Знаю, что завтра узрит Юпитер Венеру в счастливом
Виде и Солнце путем ясным по небу пойдет.
Стало быть, завтра приди моего к порогу жилища,
Урсула, лучшая часть ты моей грешной души!
В первой любви — лишь порыв, во второй — вредоносное пламя,
Третью в людские сердца истинный разум ведет,
Необходимость влечет четвертую в дни, когда старость
³⁰ Тело усталое гнет к неотвратимой клюке.
Встанешь рядом со мной, на кровь благосклонно посмотришь,
И моей крови сама вынесешь ты приговор.
То есть: верной ли я с тобою связан любовью
И насколько чужды прочие женщины мне;
Так как считается кровь души вместилищем главным,
То о любви судить можно по ней без труда.
Ведь выдает же тебя, когда ты любовника видишь,
Крови внезапной прилив к белым доселе щекам.
Ведь поспешаешь ты, когда я на ложе сжимаю
⁴⁰ Сладкие груди твои, с пурпурной влагой ко мне.
Ягод кровавых багрец с белизною лилий мешаем
Мы, в сраженье к концу одновременно придя.
А посему, когда надрезать мне пурпурную вену
Врач-флеботом,[465] отыскав место для раны, начнет,
И, как только удар рассечет внезапный мне кожу,
И отворенная кровь брызнет, стремясь к небесам,
Ты, подставляя таз под струю рукой белоснежной,
Урсула, эти стишки мне в утешенье споешь:
«Цельтис, хвала судьбе! Новых сил набирается тело,
⁵⁰ И сам Юпитер продлит жизнь благосклонно твою!»
Рану ты стянешь мою потом тугою повязкой
Так, чтобы сердце твое напоминала она,
И застелив постель периною белого пуха,
Трижды, четырежды мне шею погладишь рукой,
И прижмутся уста, ласкаясь, с лобзанием сладким:
Верной служанкою ты к ложу прильнешь моему.
Только, смотри, не коснись, прелестница, взрезанной вены,
Ибо привыкла вспухать вена меж пальцев твоих.