Читаем Стихотворения. 1943 – 1997 полностью

Стихотворения. 1943 – 1997

Когда я вслушиваюсь в вечность,Я понимаю, что я плутИ, как сверчок в углу запечном,В своем бесчинствую углу.Но что мне музыка вселенной,Ее смятение и жуть?..Я в глухоте самозабвеннойОдну лишь ноту вывожу…

* * *

Айзенштадт – это город австрийский,И мне думать об этом занятно:Может быть, продают в нем сосиски,Может, слушают музыку Гайдна.Может быть, в этом городе следомЗа маэстро прославленным ГайдномПроживал незаметный мой предок –И судьбе был за то благодарен.С отрешенною робкой улыбкойИ доверчивыми глазамиПроходил он неспешно со скрипкой –И прислушивался к мирозданью.И играл он в каком-то трактире,Но, однако, он знал непреложно,Что и я буду жить в этом миреИ печальную песню продолжу.

* * *

Я не хочу, чтобы меня сожгли.Не превратится кровь земная в дым.Не превратится в пепел плоть земли.Уйду на небо облаком седым.Уйду на небо, стар и седовлас…Войду в его базарные ряды.– Почем, – спрошу, – у Бога нынче квас,У Господа спрошу: – Теперь куды?..Хочу, чтобы на небе был большакИ чтобы по простору большакаБрела моя сермяжная душаБлаженного седого дурака.И если только хлеба каравайОкажется в худой моей суме,«Да, Господи, – скажу я, – это рай,И рай такой, какой был на земле…»БЛАЖЕННЫЙВсе равно меня Бог в этом мире бездомном отыщет,Даже если забьют мне в могилу осиновый кол…Не увидите вы, как Спаситель бредет по кладбищу,Не увидите, как обнимает могильный он холм.– О Господь, ты пришел слишком поздно, а кажется – рано,Как я ждал тебя, как истомился в дороге земной…Понемногу землей заживилась смертельная рана,Понемногу и сам становлюсь я могильной землей.Ничего не сберег я, Господь, этой горькою ночью,Все досталось моей непутевой подруге – беде…Но в лохмотьях души я сберег тебе сердца комочек,Золотишко мое, то, что я утаил от людей.…Били в душу мою так, что даже на вздох не осталось,У живых на виду я стоял, и постыл, и разут…Ну а все-таки я утаил для тебя эту малость,Золотишко мое, неразменную эту слезу.…Ах, Господь, ах, дружок, ты, как я, неприкаянный нищий,Даже обликом схож и давно уж по-нищему мертв…Вот и будет вдвоем веселей нам, дружкам, на кладбище,Там, где крест от слезы – от твоей, от моей ли – намок.Вот и будет вдвоем веселее поэту и Богу…Что за чудо – поэт, что за чудо – замызганный Бог…На кладбище в ночи обнимаются двое убогих,Не поймешь по приметам, а кто же тут больше убог.