Стихотворения

Виталий Пуханов. Стихотворения

Человеческая жизнь

Пуханов Виталий Владимирович родился в 1966 году в Киеве. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. С 2003 года — ответственный секретарь молодежной литературной премии “Дебют”. Автор трех книг стихов. Живет в Москве.

* * *

Недалеко от Фермопил
Рождался мир чужой и подлый.
И я там был, мёд-пиво пил
И заедал сушёной воблой.

Паром, швартованный узлом:
Мост переброшен через реку.
И что в сравненье с этим злом
Простая гибель человека.

Ты был в то утро нездоров.
Пока вели тебя к забору,
Погибло множество миров,
Открытых внутреннему взору.

Стихи изящно сложены,
Отлиты пули безупречно,
Миры войны и тишины —
Всё растворяет мрак сердечный.

Там встали рядом перс и грек
И разделили хлеб, как братья.
Мы продержались целый век
И по мосту пришли обратно.

* * *

Двое старых марсиан:
Скучно ей, он — вечно пьян.
Денег нет, в подвале сыро,
Не даёт собес квартиру.
Было чуть не разошлись,
Перебрали куль с вещами.
И друг другу обещали
Человеческую жизнь.

* * *

Мы были нищими, но нищета тех лет
Слыла законной и благословенной,
Как маргарин, намазанный на хлеб,
И тусклый свет в конце вселенной.

И веришь ли, бывали сыты мы
Отчаянной устойчивостью мира.
Зажглись огни, пресытились умы,
Хлеб побелел,  а сердцу всё не мило.

* * *

Я так долго не видел маму,
Что старые женщины стали напоминать мне её.
Вот мама  идёт  за хлебом.
Вот ждёт трамвай на морозе.
Вот стоит в очереди в сберкассу.
Мамино бордовое зимнее пальто
И темно-зелёное демисезонное не знают износа.
Воротник из собольей спинки всё так же строг.
Мама никогда не узнаёт меня.
Мы долго не виделись,
Я сильно изменился.

* * *

Каждый день после школы мы шли воевать.
Оружие добывали в бою, кричали “ура”,
Пленных не брали.
Возвращались домой усталые и голодные,
Легкораненые, засыпали как убитые.
Родители не ругали, вспоминали свою войну.
В слове “война” было всё страшное и светлое,
Несбывшееся, настоящее время.
И мы уходили на войну, в полную свободу
Быть детьми.
Знали: война никогда не закончится,
Будем играть, пока нас не убьют,
Или не крикнут: “Домой!”

* * *

Рим был вчера, и я его застал
В обычной циклопической бетонке,
Где засыпал, не досчитав до ста.
И что мне Рим, — я думал о девчонке.

Хлеб и чеснок лежали на столе.
Рабов везли звенящие трамваи
По плоской птолемеевой  Земле.
Совсем не помню, как девчонку звали.

* * *