"Мать-богородица!.. С чего бы вся причина?.. Аль торговал ты без почина?.. Гордеич!.. Батюшка!.. Очнись!.. Христос с тобой!" — Купчиха плачется. Но в тяжком сне купчина Ревет белугою: "Ограбили!.. Разбой!.. У… воры… у… злодеи!.. Вишь… грамотеи!.. Каки Таки… Идеи?" Гордеич, почернев, сжимает кулаки. "Федосьюшка! — купчиха с перепугу Зовет прислугу. — Воды!" Окаченный чуть не ведром воды, Свалился наш купец с постели: "Тьфу! Сны какие одолели!.. Впрямь, не дожить бы до беды!" "Спаси нас, господи!" — заохала купчиха. "Спасешься, мать, дождавших лиха. Сон, чую, не к добру. Что снилось-то, смекай: как будто поутру Вхожу я это в лавку… Иду к прилавку… Приказчиков ни-ни… Где, думаю, они? Зову. Молчок. Я в кладовую. Ну, так и есть: все сбились в круговую — Вот угадай ты — для чего? Картишки? Пьянство? Ох, все б это ничего. А тут — взобравшись на бочонок, Приказчичий журнал читает всем мальчонок Микитка… чертов куль… сопляк, Что из деревни нам зимой привез земляк. "Товарищи, — орет подлец, — пора нам Обресть лекарство нашим ранам! Пора хозяйскую нам сбросить кабалу, Губившую наш ум, калечившую тело!.. Объединяйтеся! Спасенья час приспел!.." Ну, знамо дело, Я дальше не стерпел. Грудь сперло. Затряслись не то что жилы — кости! Не разбуди меня ты во-время, от злости Я б, верно, околел!" О басне не суди, читатель, по заглавью. Что было "сном", то стало "явью". Вот только в басне нет конца: Я после расскажу насчет судьбы купца.