Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны, 1921–1929

                           Приказчичий союз

                Гордеич потчует в трактире Кузьмича:
                "Пей, — просит, кулаком о грязный стол стуча, —
                         Пей, деревенский боров!..
                Не ладно, говоришь? Бунтуют батраки?
                         Эх-ма, на мой-то норов,
                         Я б не жалел руки.
                Ведь у тебя народ — деревня, дураки.
                Не то, что вот мои: псы, нет на них проп_а_ду!
                Как был разогнан их — слыхал? — разбойный съезд,
                Ну, — думал я, — теперь добьются с ними сладу.
                         Не выдаст бог — свинья не съест.
                            Затеплил с радости лампаду.
                         Так нет! Куда!
                         Планида, знать, такая:
                         Ушла беда,
                         Пришла другая.
                — Ну, что теперь вы все? — зажав мальцу ьихры,
                         Я в тот же день пристал к Микитке, —
                Угомонилися? Навек? Аль до поры?
                Запляшете, небось, все по хозяйской нитке!
                Журналы? Вечера? Рабочие кружки?
                Да балалаечки? А нутка балалайкой
                         Потешьте, милые дружки,
                По божьим праздничкам хозяина с хозяйкой!..
                Жидок есть у меня в галантерее, Кац.
                "Товарищи! — он взвыл. — Ответьте же… сатрапу!"
                "А, говорю, ты так?" И, что есть силы, бац
                         По храпу!
                Да заодно еще влепил кому-то: р-раз!
                Все — в крик. Кого-то там зовут по телефону.
                Гляжу: каких-то два паршивца прут в лабаз:
                "За самодурство, мол, тово… мы по закону".
                         "Закон? Здесь я — закон!
                         Чего суетесь? Вон!"
                         Зову городового:
                "Бери вот этого, такого-растакого,
                         И этого!" Так что ж?
                      Ну, прямо в сердце нож.
                Городовой-то к ним. Они ему бумажку…
                С печатями, как след… Из думы депутат!..
                Городовой сейчас и руку под фуражку:
                "Не наше дело, — грит, — их право… виноват!"
                         Да, так-то, брат…
                         Не наше дело. Чье же дело?
                К паршивцам этим я опять (не так уж смело!):
                         "Вам, собственно, чего-с?"
                Как объяснили мне, так я повесил нос.
                Выходит: молодцам защита от союза.
                Как ежли у меня вновь… эта… кутерьма:
                Обижу зря кого аль хрясну там по роже, —
                Союз меня — к суду, и… штраф или тюрьма!
                   Кузьмич! Ведь это — что же?!
                Счастливец ты: царьком кати себе домой!.."
                   "Ну, у меня, брат, тоже —
                   Не бог ты мой!" —
                Кряхтит Кузьмич со злобой.
                Но Кузьмича рассказ — уж в басенке особой.

1913 г.

Басня пятая ЗАДАТОК