Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны, 1921–1929

                         Был у нас товарец ходкий,
                         Смех над бабьей головой:
                         — Волос — долгий, ум — короткий! —
                         Это голос вековой.

                         Муж, нажравшись самогону,
                         Знал к жене одну лишь речь:
                         "Из-зу-ве-чу… по закону…
                         Ежли дура — не перечь!"

                         Мудрецов таких великих
                         Прежде было — пруд пруди,
                         Все понятий самых диких,
                         Хоть с крестами на груди.

                         Да и крест от дури тоже.
                         Одолей-ка эту тьму.
                         "Не учены, ела те боже!
                         Нам книжонки ни к чему!"

                         "А газеты и подавно.
                         Шут нам в этом баловстве!"
                         "До чего ж мы с кумом славно
                         Напились на рождестве!"

                         Вот деревня Маховище
                         Средь равнины снеговой, —
                         Словно в волчьем логовище,
                         В ней стоял кулацкий вой.

                         Ночь и темень без просвету.
                         Не избушки — ряд могил.
                         Кто ж от сна деревню эту
                         Вещим словом разбудил?

                         Кто, нарушивши обычай,
                         В зиму внес весенний шум?
                         Оказалось: не мужичий
                         А "короткий" бабий ум!

                         "Что нам делать с Марьей этой?!"
                         "Денег куры не клюют?"
                         "Привязалась тут с газетой!" —
                         Мужики, озлясь, плюют.

                         Закуривши козьи ножки,
                         Густо в нос пускают дым.
                         "Поищи другой дорожки.
                         Сунься к дурням… молодым!"

                         Марья билась, не сдавалась.
                         "Ну и черт же!" — "Баба — во!"
                         Наседала, добивалась
                         И добилась своего.

                         В Маховище — шутка ль дело? —
                         Повели там жизнь не ту.
                         "Слышь, в башке, брат, загудело,
                         Как прочли мне "Бедноту"!"

                         "Вот статеечка, к примеру,
                         "О посеве", прямо шик!"
                         "И охотно дашь ей веру,
                         Потому — писал мужик:

                         Дескать, сеял без кадила,
                         Без кропила, без попов,
                         А земля, где сноп родила,
                         Уродила пять снопов".

                         "Вот она, наука, братцы!"
                         "Говорить на прямоту:
                         Сеешь хлеб — гляди не в святцы,
                         А в газету "Бедноту"!"

                         "Каждый в ей найдеть што-либо!"
                         "Прикопим ума с зимы!"
                         "Ай да Марьюшка! Спасибо!"

                         То же скажем ей и мы.

СОЦИАЛ-ТРАУРНЫМ ПРЕДАТЕЛЯМ

                   В бессильном трауре немецкая столица,
                      Повсюду траурные лица.
                   Что ни процессия, то — вот она, гляди! —
                   Колонна социал-прохвостов впереди,
                   Предатели! Трусы! Забейте ватой уши
                   И трауром густым закройте зеркала:
                      Вы обнажили догола
                   Свой развращенный ум и слякотные души!
                      Две силы разные теснят вас с двух сторон.
                   Ни тут, ни там не ждет вас прибыль,
                   Но вражеский кулак вам причинит урон,
                   А пролетарская рука сулит вам гибель.
                   О, жалостная тля, ты жалости ни в ком,
                   Ни в ком не вызовешь и никого не тронешь,
                   Ты, в траур обрядясь, сама себя хоронишь!
                      Даря тебя своим презрительным плевком,
                   На твой позорный гроб бросаю первый ком!

РИСК (с древнегреческого)