Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

И засыпает лес надменно,

И ровно дышит тишина.

Мы для любви не ищем смену…

Из ребер женщина одна.


1999


***


Вы мысленно меня влечете вновь,

И кровь моя бурлит, бушует кровь.

Потом сказали: это вот исправь.

Да, Вы в работе нашей просто граф.


И так же благородны и грустны,

И Ваши фразы искренне просты.

Один сегодня князь и граф, и царь,

Как будто время возвратилось в старь.


Я беспредельно предана ему.

А почему? Я право не пойму.

И знойность теплых дней в его глазах,

И напряженность в наших голосах.


Мгновенье, что коснулось наших рук,

Становится прекраснейшим не вдруг.

Сегодня с Вами мы и далеки,

А облака над нами так легки,


И все поймет мудрейший небосклон,

Обнимет нас и ум возьмет в полон.

Исправь – теперь скажу себе сама,

Поймите, граф ведь с Вами я – умна.


1999


***


Ладошки желтых листьев

В зелено-темном клене…

Художник, где же кисти?

Вид просится в салоны.


Вот так же у кого-то

Мелькает седина,

Но в молодой когорте

Особо не видна.


1999


***


Эти скалы обдувают ветры

Разной силы, тембра, красоты.

Чаще здесь проходят пару метров,

Секретарь наводит всем мосты.


Вот она: цветы и телефоны.

Двери ходят здесь туда – сюда.

Совещанья, блицы, перезвоны,

Но они – истории слюда.


1999.


***


Три ели при входе, подобны ракетам,

И лавочка рядом, для редких гостей,

И можно в обед похрустеть здесь галетой,

И вспомнить, что где-то ракеты и степь.


А здесь только зданье чернеет квадратом,

Как космос далекий, что манит в ночи,

Зайти в это зданье так многие рады,

Здесь любят работу. Пройди, помолчи…


Рабочих увидишь, что так виртуозно

Творят на станках и в цехах волшебство,

И тех, что так мало общаются устно,

А впрочем, в работе молчит большинство.


Люблю я станки, этот запах станочный,

И звон инструментов, и стружки металл,

И каждый заказ, то новейший, то срочный,

И каждый станочник, он сталью восстал.


Три ели при входе, подобны ракетам,

И лавочка рядом, для редких гостей,

И можно в обед похрустеть здесь галетой,

И вспомнить, что где-то ракеты и степь.


1999


***


Туман, не снег.

Люблю я день.

Дождливый бег-

Тумана сень.

И смена лет-

Людская боль,

И многих нет,

Не видно голь.


Живи без бед.

Без суеты,

Ведь он отпет,

Живи хоть ты.

Любовь прошла,

Не те лета,

По ней я шла,

Была звезда.


И космос был

Для звезд любви,

Ты с лаской плыл.

Зови, зови…

Тумана сень

Закрыла мир,

Любить мне лень,

Без взглядов пир.


1999


***


Поэзия – таинственная сила,

И чувствами небесными сполна,

В лихой момент немало мыслей сбила,

И новыми наполнит вновь она.


Сильна она. Не в этом ли причина?

В чем сила данных небом мудрых слов?

От слов таких повеяло лучиной,

Там, в лукоморье множество основ.


Поэзия, где ты не обитаешь?

Больных строфой спасая исподволь,

Ты, иногда, похожая на байки,

Вытаскиваешь группы, будто вол.


Что есть в тебе того, что нет в природе?

Вы разные по сути всех проблем.

О том, о чем не думается сходу,

к поэзии подключим сотни клемм:


то человек, то действие, то зори,

закаты, облака и смена лет,

и счастье, и любовь и просто ссоры,

и в кресле позабытый кем-то плед


1999


***


Когда мужчина, как закат,

Оделся в красное, так легче,

Беру я чувства напрокат,

И он партнершей обеспечен.


Закат на краешке земли

Подернут облаком вечерним,

Вот тучки солнышко смели,

Из карт остались только черви.


Немые зрители небес,

Стоят деревья над рекою.

Мужчина в красном, как воскрес,

И я машу ему рукою.


Застыла речка в неглиже,

Рука в бинтах, как века в снеге.

В бассейне жизнь на вираже,

Он где-то рядом, полный неги.


И вот плыву, бинтов уж нет,

И боль в руке, и в ритме сбои.

Ковбойку сбросил. Волны – след.

Морскому волку нет прибоя.


1999


***


Я редко, над Москвою вижу звезды,

И лишь тогда, когда все спят почти,

Когда прохладно, ясно, очень поздно,

Когда все в мире просит: "Помолчи".


В такой момент затихну восхищенно

От красоты, безбрежности небес,

В такой момент не скажешь раздраженно,

А чувство будет, словно бы воскрес.


А звезды так божественно прекрасны,

Мерцает свет невидимый с тобой.

Как звезды величавы! Светят ясно.

И в свете их не видно глазом сбой.


И смотрят звезды с неба молчаливо,

И темнота их оттеняет блеск,

А может это в небе звездный ливень?

И млечный путь похож на Эверест?


В меня вольются звездные просторы,

Сиянье благородное всех звезд,

Потом рукой закрою в звезды шторы,

И вновь засну в созвездье милых грез.

1998г


***


Новый, старый Новый Год,

Снег. Деревья, серость,

В жизни следует итог:

Всем желаньям мера:


Позвонить? Не позвоню.

Написать? Не буду.

Мысли Ваши отгоню,

Чувства – позабуду.


Если сам ко мне придешь,

Буду очень рада,

Если ты меня ждешь -

Ничего не надо.


А на деле все ни так,

Нет случайной фразы,

Чтобы умный и простак

Знали сердца фазы.


Если я не позвоню,

То никто не вспомнит,

Если я не позову,

Дверь моя не вздрогнет.


13.01.98.


***


А ревность? Это отговорка.

Не хочешь если, так ревнуй,

А может, ревность – поговорка:

Железо лишь горячим куй!


А ты прошел – и не заметил,

А я прошла – уйдя в себя,

От ревности на сердце метки,

И ревность… – это ведь любя?


Других любить совсем не надо,

Коль все еще люблю тебя,

Пройду вдоль школьной я ограды,

Пройду край веток теребя.


И не люблю, и не ревную,

Листва наивна, как дитя,

Я лучше ревность зарифмую,

Не буду жить, любимым мстя.


И вот, сегодня завершился,

Большой этап моей любви,

Прошла еще одну вершину,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия