Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

негу пьет…

В красе лесной,

среди берез,

Он чуден был,

совсем не прост.

Он вновь вернется,

сердце говорит,

Мы встретимся,

и взгляд заговорит.

16.10.1980***

Мир краски свои для меня приобрел,

и все потому, что тебя в нем нашел.

Я вновь задышала легко и счастливо,

Глаза засверкали, запели игриво.

Мне жизнь улыбнулась твоею – улыбкой,

Она подарила простые слова,

Земля под ногами не стала вдруг зыбкой.

От счастья не меркнет моя голова,

А стало приятно, легко и красиво,

Во мне появилась огромная сила,

Куда-то болезни прогнала с меня,

И мне подмигнула подруга луна.

Душа обрела вновь покой и свободу,

И я не боюсь совсем снега и воду,

Мне хочется бегать, плясать и смеяться,

Как детям, в глубоком снегу кувыркаться.

Скорей бы на лыжи мне быстрые встать,

И в лес мне умчаться, тебя повстречать.

В мечтах я лелею заветную мысль,

Что встречу Мужчину, не страшную Рысь.

А мысль моя теперь границ не знает,

И в небесах, и на земле летает.

В ней образ твой незримо поселился,

А образ недругов, на время, испарился.

***

Мне жизнь улыбнулась твоею – улыбкой,

она подарила простые слова,

земля под ногами не стала вдруг зыбкой,

от счастья не меркнет моя голова,

Я вновь задышала легко и счастливо,

мир краски свои для меня приобрел,

глаза засверкали, запели игриво,

и все потому, что меня ты нашел.

И стало приятно, легко и красиво,

куда-то болезни ушли из меня,

во мне появилась огромная сила,

и мне подмигнула подруга луна.

Душа обрела вновь покой и свободу,

скорей вновь на лыжи мне быстрые встать,

ведь я не боюсь совсем снега и воду,

и в лес мне умчаться, тебя повстречать.

Мне хочется бегать, плясать и смеяться,

в мечтах я лелею заветную мысль:

что дети так будут в снегах кувыркаться.

Я встречу тебя, а не страшную Рысь.

А мысль моя теперь границ не знает,

И в небесах, и на земле летает.

В ней образ твой незримо поселился,

А образ недругов, на время, испарился.

<p>15.11.1980</p>***

Впервые ненависть я вижу,

впервые грубы Вы со мной,

возможно – это заслужила,

иль стали чувства с сединой…

Что ж, буду делать чаще вид,

что с вами будто не знакома,

у новых женщин будьте гид.

Нет на реке нашей парома.

31.10.1980***

Приходит время холода и слез,

Но слез не тех, что женщин иссушают,

То слезы неба, словно в царстве грез,

Все чаще землю нашу орошают.

Уж осень раздала плоды земли,

Морозцем ранним их не прихватила,

И листья под деревьями легли,

Их ветром очень тихо шевелило.

А кое-где проглянет красный лист

И улыбнется весело на солнце:

"Оставьте, люди, ветра дикий свист,

поставьте на открытое оконце!"

1980***

Сияет солнышком в зените,

Сверкая, страсть из-под ресниц,

Она с любовью мне пролита,

Не видно страсти той границ.

В глазах любовь и тень страданий,

Они еще горят огнем

Былой любви, воспоминаньем,

Уже застывшим чуть свинцом.

Нельзя не видеть твои очи,

Нельзя с тобой, нельзя одной,

Но не любить – нет больше мочи,

И горько быть всегда одной.

В своих порывистых желаньях,

Иду к тебе, лечу к тебе,

Но груз несбыточных мечтаний

Я оставляю при себе.

Мой милый друг, всегда желанный,

Все, все в отчаянной мечте,

Все опечалено страданьем.

Ты – страсть, застывшая в листе!

1980***

Снежинки на твоем лице растаяли,

Морозец красный свой оставил след.

Иду к тебе – в душе моей проталинки,

В твоей душе -

лишь снег, и снег, и снег.

1980***

Ясный голубой простор,

Пред глазами дальний бор,

Нет мороза, тает снег,

Я смотрю в даль из-под век:

Где, в каких краях теперь

Бродишь тихо ты, как зверь?

Сердце, сердце, не дави,

Лучше милого зови,

Укажи сердечко мне,

Как при солнце и луне,

Ласку милого мне ждать,

Верность лишь ему отдать?

Только слышу… тишина.

Очень чувствую – одна.

Чувства давят, в чувствах стон

И глухой сердечный тон.

1980.

Женщина

У женщины полно забот,

И их, конечно, полон рот:

Семья, любовь, квартира,

Работа, спорт и лира.

Знакомьтесь, вот семьи глава:

Мудрейший муж ее глава,

Он физик от физ – теха

И в жизни не помеха.

Наш сын идет стопою мужа,

Ему не страшен ветер в стужу,

Велосипедное седло

С кровью отца ему дано.

А дочка Леся ходит в сад,

Она у нас милейший клад,

Хотя добра, но то не диво,

Но вот капризна и плаксива.

Вот просит сын связать пилотку

Или купить игрушку – лодку,

А я хочу себе жилет,

Но дочка просит уж берет.

А сесть вязать смогу тогда,

Дела все кончены когда.

Смотрю кино, вяжу – берет,

Как – будто дела больше нет.

Бывают, выпадают дни,

Когда с детишками одни,

Тогда могу и шить и штопать,

Хоть дети будут рядом топать.

И если юбку шью к весне,

То дочь кричит: "А когда мне!"

И кухня часто меня видит,

Квартиру надо не обидеть,

То надо мыть или варить,

То чистоту вещам дарить.

Успеть самой все, что за диво?

Не будет жизнь тогда красивой.

Мои помощники растут,

И часть забот себе берут.

И пусть не кончены дела,

Не всю работу провела,

Дочурку собираю в сад

И это просто сущий ад.

Готовлю завтрак и обед,

С едой чтоб не было бы бед,

И если время еще есть,

То утром бегаю я в лес.

Зарядка силы мне дает,

Фигуре стройность придает.

Теперь косметика лицу

И я готова хоть к венцу.

И вот НИИ, где я конструктор.

В моих издельях есть редуктор.

Мой кульман шорох издает.

Тихонько радио поет.

Работа так не утомляет,

Когда мечта над ней витает.

Два стука в спорте я люблю

И звуки милые ловлю:

Стук волейбольного мяча,

Порой летит он, как свеча.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия