Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

хотя потом какой-то скорбью

вливаюсь я в грядущий день.

<p>7.01.1981.</p>***

Тяжелые волны сурово бегут,

с собою прохладу из моря несут.

Поток экскурсантов к прибою бредет,

он образ пингвинов из сердца зовет.

Пингвины, пингвины, ведь люди – не вы,

тяжелые льдины в торосах новы.

Вот ветер суровый пронзает насквозь,

а люди, а люди шли вместе и врозь.

1981***

Будь добра, не вешай носа,

улыбнись, и будь хорошей,

ты прекрасна и чиста,

светлая твоя душа.

Жизнь проснулась, улыбнулась,

горько было, но очнулась,

все прошло, как яблонь дым,

не больна ты им одним.

Молодец, держись в руках,

крепко стой ты на ногах,

не болей и не кручинься,

много мы людей дичимся,

И не поддавайся чувствам,

пусть пылают, что за страсть?

Да, имей ты наконец – то

над собою: Силу, Власть!

1981***

Еду к морю – исчезает

с поднебесья синева,

мимо гордо проплывает

золотистая "Нева".

Машет колосом пшеница,

клонит ветви виноград,

а незримая граница,

притупила тихо взгляд.

Небо, море – все белесо,

солнце белое вдали.

Блики солнца, как колеса,

белы в море корабли.

С моря сдунуло беглянок,

с моря ветер вдруг принес,

стаю бабочек – белянок,

стаю солнышек и грез.

1981.***

Молодая мама: стройная, красивая.

Молодая мама: добрая, счастливая.

Волосы короной темные лежат,

А глаза огромные сливами дрожат.

Счастье излучают карие глаза,

Да за счастьем горем к ней пришла беда.

Умер брат мой старший – маленький совсем,

Стала мама старше, стало горько всем.

Кровь она сдавала, что б его кормить:

Не было ни крошки, надо чем-то жить.

У отца туберкулез в это время был,

И едва – едва – едва он на свете жил.

От болезни мать спасла доброго отца,

А себя не берегла, хоть меня ждала.

Вскоре родилась и я, а затем брат младший -

Это и была семья, с бабушкою старшей.

1981(cобытия1949-1953)

***

Пятнадцать метров в комнате – пятеро живут,

Но уютно в комнате, дружно хлеб жуют.

Криков здесь не слышно – тихие слова,

Детство мирным вышло – славные года.

Мама на работе, почти каждый день,

Вся она в заботе, помню, словно тень.

Дали нам квартиру, с ней одна беда:

В потолке сквозь дыру крыша нам видна.

Окна здесь большие и второй этаж,

Печи есть большие, ладно, хоть дом наш.

Отец мой больной – уголь носил,

И печь ледяную со стоном топил.

1981 (события 1960)

***

Любимцем папы был наш сад,

Любил он яблони груши,

И мы совсем не знали ад,

А вот любили сказки слушать.

Сказки сказывала бабушка,

Сказки нам читал отец,

Только добра наша матушка

Уставала под конец.

В центре города Челябинска,

Где заводов дым и чад,

Жили мы своим Челябинском,

И растили дружно сад.

Здоровья отца становилось вновь хуже,

И печи топить он не мог.

Да, климат ему совсем другой нужен,

Но кто б ему в этом помог?

Пытались мы уехать в Крым,

И мама там нашла работу,

Но я развеяла все в дым:

Дышать я не могла там что-то.

И папа выбрал Павлодар:

Там солнце, воздух и вода,

А он любил всегда сей дар,

Любил всегда, всегда, всегда.

1981(события1964)

***

Челябинск. Вокзал.

Старый, бывший вокзал.

Узлы, чемоданы и давка.

На новую жизнь наша ставка.

Юная девушка, братик и мать,

Едут к отцу, что б его повстречать.

Девушка хорошая, пригожая,

На березку, тополек похожая,

Русая коса висит до пояса,

Выросла она в "Железном поясе".

Родилась – то на седом Урале,

Прожила тринадцать юных лет,

А теперь вот едет в "новый свет",

В Казахстан в степные дали.

Поезд подошел. Семья в вагоне,

Дружно провожает их родня.

Вот уже вдали Челябинск, горы,

Впереди – огромные поля.

Представьте: небо, степь и солнце,

Так можно ехать целый день.

Вот то, что видно ей в оконце,

Забыта здесь деревьев сень.

02.1981 (ноябрь1964)

***

В Павлодаре, на квартире,

Жили мы среди цветов,

Привыкали к местной пыли,

Отвыкали от садов.

Папа так хотел работать

агрономом где-нибудь,

ну, а мама так сказала:

– О совхозе ты забудь.

Дали нам кусок степи,

Где и травы не росли.

Папа посадил свой сад,

Но водою вышел враг,

Затопил он этот сад,

Этот враг.

На другом куске степи

Дела лучшие пошли:

Вырос сад – огород

И забот на круглый год.

<p>1982(1964-65)</p>***

Работал папа столяром -

Работа тяжела,

Но, а мама – поваром,

Жизнь простая шла.

Брат всегда с ребятами

голубей гонял,

Мало его помню,

Он меня не знал.

Знаю добрый парень,

Временный моряк,

Сахалина гавань

Был его маяк.

1982***

Очень добрый человек -

Бабушка родная,

Прожила почти что век,

Счастья мало зная,

В прошлом веке родилась,

Замуж вышла рана,

Доля горькая далась,

Да вся доброй стала.

Через год детей рожала

И счастливая была,

Что не каждый год качала

По ребенку детвора.

Мой отец был предпоследним,

Уж за сорок родила,

А совсем уже последней -

Двойня малая была.

В интересном доме

В Павлодаре жили,

В доме из картона

Жили не тужили.

Без удобств, с соседями,

Вода из колодца.

На крылечко вышли мы -

Видим много солнца.

Рядом школа из картона,

Выгибается стена,

И два темных коридора -

Но довольна детвора.

***

Подрастала девушка

С русою косой,

С русскою фигурою,

С русскою душой.

Коса русая до пояса,

Взгляд спокоен и правдив,

Не отстрижено и волоса,

А характер уж строптив.

Километры, километры,

То на лыжах, то бегом,

То с футболом, то с мячом,

И все рядом с Иртышем.

Километры, километры

По реке, по Иртышу,

И на ялах, на байдарках,

И на лодках – все спешу.

В школе нашей выпускной -

Белое платье и волос волной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия