Нет! Не для армейских анекдотов,Не для свеч и виста вчетверомК памяти моей идет ФедотовВ архалуке, с длинным чубуком.Медленный, плешивый и сутулый,В хоре живописцев и вельможОтставной поручик смуглоскулый, —Разве он к высоким музам вхож?Пусть о нем по карточным салонамВ круге дамских плеч и знатоковУж рокочет низким баритономБарски-снисходительный Брюллов.Пусть стучится слава. Он в халатеБреет перед зеркалом виски.У него — досадно и некстати —Грудь щемит от кашля и тоски.Раб знамен, султанов, конных множеств,Он ушел, отравленный уже,К пыльной Академии Художеств,К тюфяку на пятом этаже —Не затем, чтоб там, в кошачьем мраке,На Васильевском, в сырой дыре,Дожидаться, как всплывет ИсакийВ деревянных ребрах на заре!Сны его на майский луг похожи,А глаза всю жизнь обреченыВидеть только бороды да рожи,Ордена, графины и блины.Жизнь его — мучительная ссора,Давняя обида, и к тому жДлится вечным «Сватовством майора»Посреди салопниц и чинуш.А другой, восторгом пламенея,Из страны, где самый воздух синь,Шлет домой «Последний день Помпеи»И портреты чопорных княгинь.Нет! Уж как ни притворяйся кротким,Отыскав последний четвертак,Сам с утра пошлешь за квартой водки,Бросишь кисть и рухнешь на тюфяк!
4
Нева! Нева! Вдоль скользкого гранитаПриподнимаясь, падая, звеня,Хватай, как пес, чугунные копытаИ колотись в туманном свете дня!Один! Один! Не понятый друзьями,Отдавший жизнь за пошлый анекдот,«Плешивый шут», задавленный долгами,Не краску — желчь из тюбика он жмет.Куда бежать? Шпицрутены, парады,Вихры корнетов и чепцы старухЗдесь заслонили лучший сон ЭлладыИ суетой отяжелили слух.Разгул реки переграждают шлюзы,Сердца певцов встречает пистолет,И лгут академические музы,А у него и друга даже нет!Измученная каменной постелью,В его груди колотится Нева,И он скользит, закутанный шинелью,А ветер рвет и комкает слова:«Неужель, как нищий на соломе,И моя мечта обреченаЗадыхаться в сумасшедшем домеОт бессилья, злобы и вина,Чтоб потом, мотаясь по сугробам,Уносила мерзлая доскаКрик ворон над одиноким гробом,Брань возниц и кашель денщика?Петербург мой! Город лебединый!Верю я, когда-нибудь и тыВозведешь бессмертные АфиныПосреди болот и нищеты,И осядет песней в человекеЭта муть неволи и обид,Как наутро возвращает рекиВ берега остуженный гранит!»