Стихотворения и поэмы

Перевод В. Журавлева

ЧЕРНИЛЬНИЦА

Когда-то Навои, воздав хвалу каламу,
забыл чернильницу… Но в темноте ночной,
о черноглазая, прищурившись упрямо,
ты скромным зеркальцем блестишь передо мной.

Хочу, чтоб капелька в тебе любая стала
горящей, словно кровь отважного бойца.
Ты славу громкую моим стихам стяжала,
сама ж молчальницей осталась до конца.

В любом моем труде есть и твоя частица,
ты, помогая мне, ночами не спала.
Хоть с виду ты черна, но нечего стыдиться, —
ведь главное, чтоб мысль всегда была светла.

А в яростные дни, когда война пылала
и жгучим мщением душа была полна,
порой об извергах писать ты не желала:
«Уж не настолько, — говорила, — я черна!..»

…Стихи дописаны. Спасибо, дорогая!
Чернила кончились? Давай я подолью.
Вдвоем трудились мы. Тебя я поздравляю,
а выйдет книга — книгу подарю.

1948

Перевод С. Северцева

ЛЕТО

Проходит лето.
                     Тот, кто скажет: «Вот,
жаре конец» — и всё, —
                                       мне жалок тот.
Достойно лето слов иных.
                                             О нем
писать пристало огненным пером.

Писать о вишнях спелых, как заря.
О том, что молодость прошла не зря.
Звенит в лугах ее напев простой,
как дуновенье ветра в летний зной.

Встань на заре.
                          В рассветный выйди сад —
деревья, просыпаясь, шелестят.
Ты ветвь привил —
                              гляди, как расцвела!
В ней робко дышит розовая мгла.

Здесь соловьиной трели чистый звук
прерывистой свирелью грянет вдруг,
И ты замрешь.
                         И тишина кругом,
и только розы зыблются огнем.

Как золотая пуля с высоты,
шмель, прогудев, свалился на цветы.
Чилляк созрел,
                        его прозрачна гроздь
и косточки-зрачки видны насквозь.

Наполнен лаской каждый летний день.
Благодарим мы царственную тень
за холодок,
                    за лиственную дрожь,
за то, что персик
                             сам с восходом схож.

Блестит хлопчатник, как скопленье звезд.
Масудахон проходит вдоль борозд.
Кусты к ней мягко и покорно льнут,
поклон свой благодарный отдают.

Ты погостить приехал в Маргилан —
природа накрывает дастархан:
корзины слив,
                          подносы миндаля
тебе несет колхозная земля.

Люблю я, наработавшись за день,
к дувалу тихо прислонить кетмень
и на кошме,
                   сев рядом, с кем дружу,
есть не спеша горячую гуджу.

Я тем горжусь,
                        что сам пшеницу жал,
зерно молол
                      и в печь хлеба сажал,
что землю я воспел в стихах моих, —
там слово «труд» мне ближе всех других.

.. Позор тому,
                        кто лето напролет
жил тунеядцем за народный счет.
Таких мы гнать немедленно должны,
лентяй нам враг —
                                нам трутни не нужны!

Земля богатство нам дает сполна,
но знай,
              ухода ждет всегда она, —
сняв урожай,
                     бери кетмень опять,
чтоб вновь колосьям силу набирать.

Гляжу в окно.
                      Летят на глинозем
плоды джиды серебряным дождем —
роняет сад осеннюю парчу…
Дастан о лете я писать хочу!

1948

Перевод Т. Стрешневой

ДИПЛОМ