Стихотворения и поэмы

В руке я держу наманганский гранат,
          на маленький глобус похожий,
в нем лучшие соки узбекской земли
          под яркой, бугристою кожей.
А станешь за зернышком зернышко есть —
          граненые, словно рубины,
багряною влагой они освежат
          души утомленной глубины.
Любой, кто заглянет в мой дом или сад,
          становится гостем желанным, —
сегодня собратья мои по перу
          сидят за моим дастарханом.
Пришли они запросто нынче ко мне,
          как ходят соседи к соседу,
и слушают яблони в старом саду
          застольную нашу беседу.

Горжусь вашей дружбой, создатели книг,

           созвездье певцов и ученых,
ведь каждая книга — открытье миров,
           лучами любви озаренных.
По-братски сидят в нашем тесном кругу
           и гости из стран зарубежных,
и мы говорим о сегодняшних днях,
           суровых, прекрасных, мятежных.
Над всею землей, через гребни хребтов
            и грозную зыбь океана,
листки из тетради свободы несет
            могучий порыв урагана —
листки телеграмм, долгожданных вестей,
            туман разрывающих в клочья…
Да здравствует утро свободных времен,
            да сгинут исчадия ночи!

Порой хоть немного захочется мне

            от жизненных бурь отрешиться,
и в солнечной комнате с веткой в окне
            шуршат мотыльками страницы.
Подобно Хафизу, тончайшим пером,
            склонясь над заветной тетрадью,
о мирном досуге, вине и любви
            пытаюсь газели слагать я.
Но вихри эпохи врываются в дом:
           мне видятся джунгли и скалы,
вьетнамская девушка в форме бойца
            нахмурила брови-кинжалы.
Я стар, для сражений уже не гожусь,
            но сердце клокочет упрямо:
проклятье убийцам, позор палачам
            и слава героям Вьетнама!

Сидят за моим дастарханом друзья,

            день ясный, осенний, погожий,
в руке я держу наманганский гранат,
            на маленький глобус похожий.
И я обращаюсь к гостям дорогим,
            к созвездью певцов и ученых,
чьи книги пылают лучами надежд
            и кровью сердец раскаленных.
Как дедов молитвы, как песнь матерей,
            как внуков младенческий лепет,
как волны могучей моей Сырдарьи,
            как птичий восторженный щебет,
так будет, клянусь вам, и чист и правдив
            мой тост перед дружеским тоем:
добро к нам пожаловать в гости, друзья,
            дома и сердца вам откроем!

Я сам эти пышные розы сажал,

            и вы посмотрите: любая
могла бы в девичьей прическе пылать,
            достойно ее украшая.
И каждый бутон в этом скромном саду —
            как сердце в тоске ожиданья,
как знак, что друзей я забыть не могу
            и братского жажду свиданья.
Индийский ученый, арабский поэт,
            добро к нам пожаловать в гости,
докучное бремя забот и тревог
            на этом пороге отбросьте.
Различие наций, одежд, языков —
            для дружбы ничто не помеха,
я вам на большом караванном
            пути желаю большого успеха.

Души я открою для вас тайники,

            мой жребий поистине светел:
одною дорогой с народом я шел
            и правду великую встретил.
Всё в жизни познал я: и радость и скорбь,
            с врагами смертельные схватки,
а нынче счастливую старость свою
           встречаю в почете, в достатке.
В руке я держу намангаиский гранат,
           на нашу планету похожий.
Сидят за моим дастарханом друзья, —
           что может быть в жизни дороже?
Цветите, сады, наливайтесь, плоды,
            сердец умножайся богатство!
Да станет земля — наш чудесный гранат —
            планетою дружбы и братства!

1958