Стихотворения и поэмы

О, город родимый!
        Приморская улица,
где я вырастал
       босяком голоштанным,
где ночью
     одним фонарем караулятся
дома и акации,
      сны и каштаны.

О, детство,

    бегущее в памяти промельком!
В огне камелька
       откипевший кофейник.
О, тихо качающиеся
         за домиком
прохладные пальмы
         кофейни!

Войдите!

     И там,
       где, столетье не белены,
висят потолки,
      табаками продымленные.
играют в очко
      худощавые эллины,
жестикулируют
       черные римляне…

Вы можете встретить

         в углу Аристотеля,
играющего
     в домино с Демосфеном.
Они свою мудрость
         давненько растратили
по битвам,
     по книгам,
          по сценам…

Вы можете встретить

       за чашкою «черного» –
глаза Архимеда,
       вступить в разговоры:
– Ну как, многодумный,
         земля перевернута?
Что?
   Найдена точка опоры?

Тоскливый скрипач

        смычком обрабатывает
на плачущей скрипке
         глухое анданте,
и часто –
    старухой, крючкастой,
              горбатою,
в дверях появляется
          Данте…

Дела у поэта

      не так ослепительны
(друг дома Виргилий
         увез Беатриче)…
Он перцем торгует
        в базарной обители,
забыты
    сонеты и притчи…

Но чудится – вот-вот

         навяжется тема,
а мысль налетит
      на другую – погонщица –
за чашкою кофе
        начнется поэма,
за чашкою кофе
       окончится…

Костяшками игр

       скликаются столики;
крива
    потолка дымовая парабола.
Скрипач на подмостках
        трясется от коликов;
Философы шепчут:
       – Какая пора была!..

О, детство,

     бегущее в памяти промельком!
В огне камелька
        откипевший кофейник…
О, тихо качающиеся
          за домиком
прохладные пальмы
         кофейни.

Стоят и не валятся

         дымные,
              старые
лачуги,
   которым свалиться пристало…
А люди восходят
        и сходят, усталые, –
о, жизнь! –
     с твоего пьедестала!

1926

Гулящая *

Завладела
киноварь
молодыми
ртами,
поцелуя
хинного
горечь
на гортани.

Черны очи –

про́пасти,
беленькая
челка…
– Ты куда
торопишься,
шустрая
девчонка?

Видно,

что еще тебе
бедовать
нетрудно,
что бежишь,
как оттепель,
ручейком
по Трубной.

Всё тебе,

душа моя,
ровная
дорожка,
кликни
  у Горшанова
пива
  да горошка.

Станет тесно

в номере,
свяжет руки
круто,
выглянет
из кофточки
молодая
грудка.

Я скажу те,

кралечка,
отлетает
лето,
глянет осень
краешком
желтого
билета.

Не замолишь

господа
никакою
платой –
песня спета:
госпиталь,
женская
палата.

Завернешься,

милая,
под землей
в калачик.
Над сырой
могилою
дети
не заплачут.

Туфельки

лядащие,
беленькая
челка…
Шустрая,
пропащая,
милая
девчонка!

1926

Девушка и манекен *