Стихотворения и поэмы

Если
были
вы картавы –
значит,
знали
муки рта вы!
Я был
в юности
картав,
ныла
бедная
гортань.
Шарахались
красавицы
прославленной
картавости.
Не раскрываю
рта я,
и исхудал,
картавя!

Писал стихи:

«О, Русь! О, Русь!»
Произносил:
– О, Гусь, о, Гусь! –
И приходил на зов –
  о, грусть! –
соседский гусь,
картавый гусь…

От соклассников –

  свист:
– Медное пузо,
гимназист,
  гимназист,

скажи:
  кукуруза!

Вместо «Карл, офицер» –

  ныло «Кагл, офицег».
Перерыл
медицинские книги,
я ищу тебя, эР,
я зову тебя, эР,
в обессиленной глотке
возникни!

И актер из театрика

  «Гамаюн»
изливал над картавостью
  ругань,
заставлял повторять:
  – Теде-дюм, теде-дюм,
теде-дюм, деде-дюм –
ррюмка!

Рамка

  Коррунд!
    Карборунд!
      Боррона!
Как горошинка,
буква забилась,
виноградною косточкой
силилась вылезть,
и горела на нёбе она.

Хорохорилась буква

жемчужиной черной,
по гортани
  рассыпанный перл…
Я ходил, прополаскивал
горло, как борной,

изумительной буквою
эР.

И, гортань растворивши

расщелиной трубной,
я провыл над столицей
трикрат:
«На горе
  Арарат
    растет
красный
и крупный
виноград,
  ВИНОГРАД,
    ВИНОГРАД!»

1929

Ей *

Я покинул знамена
неба волости узкой,
за истоками Дона,
коло Тро́стенки Русской.

И увез не синицу,

но подарок почтовый,
а девицу-зеницу
за глухие трущобы.

И не поезд раскинул

дыма синие руки –
и, закинув на спину,
вынес тело подруги.

Волк проносит дитятю

мимо логов сыновних,
мимо леса, где дятел –
телеграфный чиновник.

То проточит звереныш

ржи заржавленный волос,
то качнется Воронеж, то –
Репьевская волость!

Хорошо ему, волку,

что она, мимо гая,
на звериную холку
никнет, изнемогая.

1929

Зимняя восторженная *

Снега! Снега!
  Меха! Меха!
Снежинок блеск!
  Пушинок свет!
Бела Москва,
  тиха, мягка,
подостлан пух мехов
  Москве.

Тяжел, колюч

  кожух-тулуп,
но верхних нот
  нежней енот.
Тулуп бредет
  в рабочий; клуб,
енот с бобром: –
  Куда? – В кино!

Синей, синей

  полет саней,
в морозном дыме
  мчит рысак,
и дом синей,
  и дым синей,
и ты синей,
  моя краса!

Снега – сверкнут,

  меха куснут,
свернется барс,
  ввернется рысь!
Прилег сугроб
  на снег уснуть,
но снова бег,
  но снова рысь!

Мороз, мороз!

  Кусни, щипни,
рвани за ухо,
  за нос хвать!
Пусть нарасхват
  снежков щебни
тебе залепят рот,
  Москва.

Чтоб ты была тиха,

  бела,
чтоб день скрипел,
  снежон и бел,
чтоб мерзли в ночь
  колокола,
чтоб звезды тронул
  школьный мел.

Пускай блеснут

  снега, меха
на зимний свет,
   на белый цвет.
Бела Москва,
  тиха, мягка,
подостлан пух мехов
  Москве.

<1930>

Девичий именник *