Как сонных роз нектар благоуханный,Как пылкого оленя мускус пряный,Как россыпь сладких утренних дождей,Пьянят росинки пота меж грудейМоей любимой, а на дивной выеОни блестят, как жемчуга живые.А гнусный пот любовницы твоей —Как жирный гной нарвавших волдырей,Как пена грязная похлебки жидкой,Какую, мучаясь голодной пыткой,В Сансере,[295] затворившись от врагов,Варили из ремней и сапогов,Как из поддельной мутной яшмы четкиИли как оспы рябь на подбородке.Головка у моей кругла,[296] как сводНебесный или тот прелестный плод,[297]Что был Парису дан, иль тот, запретный,Каким прельстил нас бес ветхозаветный.А у твоей — как грубая плитаС зарубками для носа, глаз и рта,Как тусклый блин луны порой осенней,Когда ее мрачат земные тени.Грудь милой — урна жребиев благих,[298]Фиал для благовоний дорогих,[299]А ты ласкаешь ларь гнилой и пыльный,Просевший холм, в котором — смрад могильный.Моей любимой нежные персты —Как жимолости снежные цветы,Твоей же — куцы, толсты и неловки,Как два пучка растрепанной морковки,А кожа, в длинных трещинах морщин,Красней исхлестанных кнутами спинШлюх площадных — иль выставки кровавойОбрубков тел над городской заставой.[300]Как печь алхимика, в которой скрыт[301]Огонь, что втайне золото родит, —Жар сокровенный, пыл неугасимыйТаит любимейшая часть любимой.Твоя же — отстрелявшей пушки зев,Изложница, где гаснет, охладев,Жар чугуна, — иль обгоревшей Этны[302]Глухой провал, угрюмо безответный.Ее лобзать — не то же ли для губ,Что для червей — сосать смердящий труп?Не то же ль к ней рукою прикоснуться,Что, цвет срывая, со змеей столкнуться?А прочее — не так же ль тяжело,Как черствый клин пахать, камням назло?А мы — как голубки воркуют вместе,[303]Как жрец обряд свершает честь по чести,[304]Как врач на рану возлагает длань, —Так мы друг другу ласки платим дань.Брось бестию — и брошу я сравненья,И та, и те хромают,[305] без сомненья.