Стихотворения и поэмы

Печаль и жалость мне мешают злиться,
Слезам презренье не дает излиться;[594]
Равно бессильны тут и плач, и смех;[595]
Ужели так укоренился грех?
Ужели не достойней и не краше
Религия, возлюбленная наша,
Чем добродетель, коей человек
Был предан в тот, непросвещенный, век?[596]
Ужель награда райская слабее
Велений древней чести? И вернее
Придут к блаженству те, что шли впотьмах?
И твой отец, найдя на небесах
Философов незрячих, но спасенных,[597]
Как будто верой, чистой жизнью оных,
Узрит тебя, пред кем был ясный путь,
Среди погибших душ? — О, не забудь
Опасности подобного исхода:
Тот мужествен, в ком страх такого рода.[598]
А ты, скажи, рискнешь ли новобранцем[599]
Отправиться к бунтующим голландцам?[600]
Иль в деревянных склепах кораблей[601]
Отдаться в руки тысячи смертей?
Нырять в пучины,[602]

в пропасти земные?Иль пылом сердца — огненной стихии —
Полярные пространства растопить?[603]
И сможешь ли ты саламандрой[604] быть,
Чтоб не бояться ни костров испанских,[605]
Ни жара побережий африканских,[606]
Где солнце — словно перегонный куб?[607]
И на слетевшее случайно с губ
Обидное словцо — блеснет ли шпага
В твоих руках? О, жалкая отвага!
Храбришься ты и лезешь на рога,
Не замечая главного врага;
Ты, ввязываясь в драку бестолково,
Забыл свою присягу часового;[608]
А хитрый Дьявол, мерзкий супостат
(Которого ты ублажаешь) рад
Тебе подсунуть, как трофей богатый,
Свой дряхлый мир, клонящийся к закату;
И ты, глупец, клюя на эту ложь,
К сей обветшалой шлюхе нежно льнешь;
Ты любишь плоть (в которой смерть таится)[609]
За наслаждений жалкие крупицы,
А сутью и отрад, и красоты —
Своей душой пренебрегаешь ты.
Найти старайся истинную веру.[610]
Но где ее икать? Миррей,[611] к примеру,
Стремится в Рим, где тыщу лет назад
Она жила, как люди говорят.
Он тряпки чтит ее, обивку кресла
Царицы, что давным-давно исчезла.
Кранц[612] — этот мишурою не прельщен,
Он у себя в Женеве[613] увлечен
Другой религией, тупой и мрачной,
Весьма заносчивой — хоть и невзрачной:
Так средь распутников иной (точь-в-точь)
До грубых деревенских баб охоч.
Грей[614] — домосед; ему твердили с детства,
Что лучше нет готового наследства;
Внушали сводни наглые:[615] она,
Что от рожденья с ним обручена,
Прекрасней всех. И нет пути иного,
Не женишься — заплатишь отступного,[616]
Как новомодный их закон гласит.
Беспутный Фригий[617] всем по горло сыт,
Не верит ничему: как тот гуляка,
Что много шлюх познав, страшится брака.
Любвеобильный Гракх[618] — наоборот,
Он мыслит: сколь ни много женских мод,
Под платьями у них различий нету;
Так и религии. Избытком света
Бедняга ослеплен. Но ты, учти,
Одну обязан истину найти.
Да где и как? не сбиться бы со следа!
Сын у отца спроси, отец — у деда;[619]
Почти близняшки — истина и ложь,[620]
Но истина постарше будет все ж.
Не уставай искать и сомневаться:
Отвергнуть идолов иль поклоняться?[621]
На перекрестке верный путь пытать —
Не значит в неизвестности блуждать,
Брести стезею ложной — вот что скверно.
Пик Истины высок неимоверно;[622]
Придется покружить по склону, чтоб
Достичь вершины, — нет дороги в лоб!
Спеши, доколе день,[623] а тьма сгустится —
Тогда уж будет поздно торопиться.
Хотенья мало, надобен и труд:
Ведь знания на ветках не растут.
Слепит глаза загадок средоточье,
Хоть каждый их, как солнце, зрит воочью.[624]
Коль истину обрел, на этом стой!
Бог не дал людям хартии такой,[625]
Чтоб месть свою творили произвольно;
Быть палачами Рока — с них довольно.[626]
О бедный дурень, этим ли земным
Законом будешь ты в конце судим?[627]
Что ты изменишь в грозном приговоре,
Сказав: меня Филипп[628] или Григорий,[629]Иль Мартин,[630] или Гарри[631] так учил? —Ты участи себе не облегчил;
Так мог бы каждый грешник извиниться.
Нет, должно всякой власти знать границы,[632]
Чтоб вместе с ней не перейти границ, —
Пред идолами простираясь ниц.[633]
Власть — как река. Блаженны те растенья,
Что мирно прозябают близ теченья.
Но если, оторвавшись от корней,
Они дерзнут помчаться вместе с ней,
Погибнут в бурных волнах, в грязной тине
И канут, наконец, в морской пучине.
Так суждено в геенну душам пасть,
Что выше Бога чтят земную власть.