Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется

— Потому что, видите, — твердил Леон, — у нас такой народ бессовестный, чуть что — сейчас переймут, да и все тут: им прибыль, а мне убыток. Вот я поэтому и хотел бы…

— Однако это трудно будет. Ну, положим, я не скажу ничего никому, но ведь на заводе, кроме меня, рабочих много.

— Ну, не всем обязательно знать и видеть все. На моем заводе все будет делаться так, как на других заводах, и только в одной особой камере будет несколько иначе. Там будет директор, ну, и нужно пару рабочих ему в помощь. Что же, могу я на вас надеяться?

— Ну что же, я согласен, — сказал Бенедя, едва скрывая свою радость. — Если только потрафлю, буду работать. Каменщику сейчас все равно нелегко работу найти. Ну что же, попробую еще и ремесло нефтяника. А в том что через меня ваш секрет не откроется, будьте уверены.

— Так, так, — сказал, улыбаясь, Леон, — я и сам это знаю, что вы не такой человек. Только знаете… вот если бы мне еще несколько, ну, хотя бы два-три таких, как вы! Вот вы здесь работали, знаете кое-кого из рабочих, может быть вы лучше смогли бы подобрать таких людей, каких мне нужно? Я в долгу не останусь. И еще! Первое дело, разумеется, плата. Знаете сами, это уже не работа каменщика, такой платы, какая до сих пор была, не могу вам дать…

— Ну, это конечно, — сказал Бенедя. — Сапожника и пирожника нельзя одной меркой мерять.

— Вот то-то и оно! К тому же, видите, что у нас здесь сейчас делается… Рабочих набилось, плату всюду снижают. Ну, разумеется, кому интересно платить дороже, если он может такого же рабочего иметь за более дешевую плату! Вы, конечно, другое дело, — понимаете меня? Вам и тем другим, что будут вместе с вами работать в отдельном помещении, обещаю по ренскому в день и заранее заявляю, что снижения вам не будет и никакого «кассирного» платить не будете. Ну, согласны на это?

Бенедя стоял и раздумывал.

— Хотел бы я, — сказал он спустя минуту, — чтобы вы сами выбрали себе и остальных. А то вот выберу я, а потом случится что-нибудь такое… Знаете, человек в человеке всегда может ошибиться. Ну, а мне ответ держать придется А что касаемо работы и платы, пускай будет и так, я согласен

— Ну нет, — настаивал Леон, — и товарищей себе подберите. На другую работу кого угодно можно, а здесь надо выбрать. Бы лучше знаете, на кого можно положиться, нежели я или директор.

— А, ну ладно, — сказал Бенедя, — пускай будет и так. Постараюсь подобрать троих человек, которым можно будет доверить. А когда начинается работа?

— Завтра же. И то, имейте в виду, нужно будет торопиться. Воск уже запродан. В отдельном помещении будете и прессовать и упаковывать его.

«Что это за штука такая может быть? — размышлял Бенедя, возвращаясь в сумерках по бориславской улице от Леона к себе домой. — Придумал новый способ обработки воска и боится, чтобы рабочие не выдали его. Будто рабочий понимает что-нибудь в этом! Впрочем, посмотрим, что это такое будет. А хорошо получилось! Ни с того ни с сего подвернулась работа, и заработок неплохой, Теперь можно будет остаться в Бориславе, да и в кассу все-таки и от меня перепадет хотя бы четыре ренских в неделю. А еще трое… кого бы здесь выбрать?»

Бенедя долго думал над тем, кого выбрать себе в товарищи, но так и не мог ничего придумать. Он решил поговорить об этом с Матием. Бенедя охотно выбрал бы всех троих из побратимов, но Матий отсоветовал, боясь, чтобы в случае чего это не навлекло на них подозрения.

— И без того, — говорил он, — хозяева встревожены теперь нашим собранием. Ясное дело, что среди рабочих найдутся такие, которые донесут хозяевам, что и как мы решили. Ну, а если так, то, ясное дело, хозяева начнут шпионить за нами. И если столько побратимов будут работать вместе, как бы это не навело их на какой-нибудь след.

Бенедя ответил, что это вполне возможная вещь, что хозяева будут теперь выслеживать их, однако он не видит оснований бояться того, что их побратимство откроется, если даже несколько побратимов будут работать вместе.

Ведь говорить громко про свои дела при чужих людях у них нет нужды. Впрочем, добавил Бенедя, главное не в том, кого выбрать, а в том, чтобы взять именно тех побратимов, которые сейчас не имеют работы. А таких как раз было два: Деркач и Прийдеволя. Бенедя отправился искать их, чтобы договориться с ними о работе па заводе Гаммершляга, а третьим выбрал одного честного нефтяника, который хотя и не принадлежал к побратимству, но очень живо увлекся только что возникшей идеей рабочих касс и которого побратимы в шутку прозвали Бегунцом за его неутомимость и подвижность, готовность бегать от шахты к шахте, для того чтобы собирать взносы или с целью вовлечения все новых людей в рабочий союз.