Стихотворения. Рассказы. Гора

Тетя стала нежно гладить лоб Джотина. В глазах ее стояли слезы, но темнота скрыла их.

– Как она будет жить, ведь она так еще молода!

– Ну и что? И мы в этом возрасте, уповая на бога, посвящали себя семье. Большего счастья я не знаю.

– Душа Мони только начала просыпаться, а я…

– Не думай об этом, Джотин. Если душа просыпается, это уже счастье.

Джотин вдруг вспомнил песню, которую давно еще слышал от одного бродячего певца:

О уснувшая душа!

Пробудись: пришел любимый.

Все темно кругом. Ни зги.

Только слышатся шаги -

И проходит счастье мимо.

– Который час?

– Скоро девять.

– Всего? А мне казалось, что уже два или три. Ночь для меня начинается с наступлением темноты. Но почему ты так хотела, чтобы я уснул?

– Потому что вчера ты вот так же разговаривал до глубокой ночи.

– А Мони спит?

– Нет, она должна еще приготовить тебе суп.

– Значит, все это Мони.

– Ну да, это все она готовит. Совсем умаялась.

– А я думал, что Мони…

– Нужда заставит – всему выучишься.

– Сегодня мне очень понравился рыбный суп. Я думал, это ты его приготовила.

– Что ты! Мони ничего не дает мне делать. Даже твои полотенца и салфетки сама стирает: знает, что ты не выносишь грязи. А заглянул бы ты в свою гостиную! Там все блестит. Она бы и здесь навела порядок, только я не разрешаю.

– Но здоровье Мони…

– Да, врачи не рекомендуют ей часто навещать больного. Она чересчур впечатлительна и, видя твои страдания, сама может заболеть.

– И она слушает тебя?

– Разумеется! Мони меня уважает. Правда, несколько раз в день я должна сообщать ей о твоем здоровье. Это моя новая обязанность.

Словно слезы в вечно печальных глазах, на небе заблестели звезды. Джотин прощался с жизнью. Смерть уже протянула к нему из мрака свою щедрую руку, и Джотин с благодарностью и робкой надеждой вложил в нее свою, обессиленную болезнью. Джотин вздохнул и беспокойно зашевелился.

– Тетя,- попросил он,- если Мони не спит…

– Сейчас позову, дорогой.

– Я задержу ее всего минут пять. Мне нужно сказать ей…

Тетя тяжело вздохнула и пошла за Мони. У Джотина взволнованно забилось сердце. Он никогда не умел разговаривать с Мони. Два инструмента не будут играть в унисон, если настроены на разный лад. Джотин часто страдал от зависти, глядя, как непринужденно болтает и смеется Мони с подругами. Но в этом Джотин винил себя – почему он не умеет говорить о всяких пустяках? И не то чтобы не умеет. Разве не беседует он с друзьями о вещах самых незначительных? Но мужчин интересует совсем не то, что женщин. О серьезных вещах человек может говорить долго, даже не замечая, слушает ли его собеседник. А вот разговор о пустяках необходимо поддерживать. Одна флейта может играть очень чисто, но стоит вступить второй, настроенной на другой лад, как тотчас же слышится фальшь. Выйдут, бывало, вечером Джотин и Мони на веранду, обменяются двумя-тремя словами и умолкают. И тогда кажется, будто само безмолвие вечера готово умереть со стыда. Джотин понимал, как хочется Мони убежать от него, как хочется ей, чтобы пришел еще кто-нибудь: втроем легче говорить.

Сейчас Джотин думал о том, как начать разговор с Мони. Но нужные выражения не приходили на ум, слова казались чересчур высокопарными. Джотин очень боялся, что те недолгие пять минут, которые Мони пробудет с ним, пройдут зря! А много ли осталось в его жизни таких мгновений?

3

– Ты куда-то собралась, невестка?

– В Ситарампур.

– С кем же ты поедешь?

– С Онатхом.

– Поезжай. Только не сегодня, прошу тебя. Можно ведь и завтра поехать.

– Но у меня уже есть билет.

– Купишь другой.

– А я не признаю ваших счастливых и несчастливых дней! Ничего не случится, если я уеду сегодня.

– Джотин хочет с тобой поговорить.

– Очень хорошо. У меня еще есть время. Сейчас пойду и скажу ему, что уезжаю.

– Ты не скажешь ему об этом.

– Ладно, не скажу. Но надеюсь, он не задержит меня. Церемония состоится завтра.

– Умоляю, послушайся меня хоть раз. Побудь сегодня с Джотином подольше.

– Не могу, поезд ждать не станет. Через десять минут за мной зайдет Онатх. До его прихода я могу побыть с Джотином.

– Нет, не надо. Уезжай так. О несчастная, тот, кому ты принесла столько горя, не сегодня-завтра умрет, но знай, этот день ты запомнишь на всю жизнь. Когда-нибудь ты поймешь, что есть на свете бог.

– Не проклинай меня!

– О, боже, и зачем только ты существуешь? Грехам нет конца. Я бессильна что-нибудь сделать.

Немного помедлив, тетя вошла в комнату больного в надежде, что тот уснул. Однако Джотин взволнованно приподнялся в постели.

– Знаешь, что случилось? – спросила она.

– Что? Мони не пришла? Почему так долго?

– Молоко, которое Мони кипятила для тебя, убежало. Мони расплакалась, и я не могла ее успокоить, как ни старалась. Ей очень стыдно, что из-за ее небрежности ты остался без молока. Я долго ее утешала, а потом уложила в постель. Пусть немного поспит.

У Джотина слегка защемило сердце, когда он узнал, что Мони не придет, но в то же время он был рад этому. Он боялся, что появление Мони разрушит его мечты о ней. Так уже не раз случалось, и сердце Джотина сжималось от жалости к той нежной Мони, которая жила в его воображении.

– Тетя!

– Да, дорогой?