Стихотворения (Золотая серия поэзии)

Восемнадцатый век из античности
в назиданье нам, грешным, извлек
культ любви, обаяние личности,
наслаждения сладкий урок.

И различные высокопарности,

щегольства достославный парад…
Не ослабнуть бы от благодарности
перед ликом скуластых наяд.

Но куда-то лета эти минули,

как под жесткой ладонью раба:
невеселую карточку вынули
наше время и наша судьба.

И в лицо — что-то злобное, резкое,

как по мягкому горлу ребром,
проклиная, досадуя, брезгуя
тем, уже бесполезным добром.

Палаши, извлеченные наголо,

и без устали — свой своего…
А глаза милосердного ангела?..
А напрасные крики его?..

Батальное полотно

Сумерки. Природа. Флейты голос нервный.
   Позднее катанье.
На передней лошади едет император в голубом
   кафтане.
Серая кобыла с карими глазами, с челкой вороною.
Красная попона. Крылья за спиною, как перед войною.

Вслед за императором едут генералы, генералы свиты,

славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.
Следом — дуэлянты, флигель-адъютанты.
   Блещут эполеты.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.

Всё слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.

Только топот мерный, флейты голос нервный
   да надежды злые.
Всё слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.
Где-то под ногами да над головами —
   лишь земля и небо.

Арбатский романс

Оле

Арбатского романса старинное шитье,
к прогулкам в одиночестве пристрастие;
из чашки запотевшей счастливое питье
и женщины рассеянное «здрасьте»…

Не мучьтесь понапрасну: она ко мне добра.

Светло иль грустно — век почти что прожит.
Поверьте, эта дама из моего ребра,
и без меня она уже не может.

Бывали дни такие — гулял я молодой,

глаза глядели в небо голубое,
еще был не разменян мой первый золотой,
пылали розы, гордые собою.

Еще моя походка мне не была смешна,

еще подошвы не поотрывались,
за каждым поворотом, где музыка слышна,
какие мне удачи открывались!

Любовь такая штука: в ней так легко пропасть,

зарыться, закружиться, затеряться…
Нам всем знакома эта мучительная страсть,
поэтому не стоит повторяться.

Не мучьтесь понапрасну: всему своя пора.

Траву взрастите — к осени сомнется.
Вы начали прогулку с арбатского двора,
к нему-то всё, как видно, и вернется.

Была бы нам удача всегда из первых рук,

и как бы там ни холило, ни било,
в один прекрасный полдень оглянетесь вокруг,
и всё при вас, целехонько, как было:

арбатского романса знакомое шитье,

к прогулкам в одиночестве пристрастье,
из чашки запотевшей счастливое питье
и женщины рассеянное «здрасьте»…

Прогулки фрайеров

Оле

[1]