Стёртый

– Ну так слушай внимательно. Я тебя знаю, Бекс Беккет. Как – не могу объяснить, но знаю. Причём отлично. Ты не любишь грибы, но ешь их на пицце. Под водой тебе плавать легче, чем на поверхности. В шесть лет ты выучила имена всех королей и королев Англии.

Она разинула рот и явно хотела что-то сказать, но я вскинул руку.

– Нет-нет, дай мне закончить. У тебя в углу комнаты какое-то время жил паук, и ты звала его Малькольм, а твои родители так друг друга ненавидели, что клеили на еду бумажки со своими именами, чтобы ничем не делиться.

Я перевёл дыхание.

– Что? – выдохнула она.

– Они терпеть друг друга не могли, даже молоко себе покупали каждый своё!

Она захлопала глазами.

– Н-но… откуда ты…

– Это сейчас не важно. Суть в том, что Бекс, которую я знаю, очень умная. Она готовит рефераты по истории, хотя её никто не просит, любит учиться и узнавать новое. Её обижает девчонка по имени Клодия, но эта Бекс остаётся собой и не делается одной из подпевал Клодии.

У Бекс по щеке медленно скатилась слеза.

– Бекс, которую я знаю, не крадёт косметику, чехлы в магазинах и уж тем более серебряные пуговицы у бедных стариков! Бекс, которую я знаю, не боится быть такой, какая она есть, несмотря на то что те, кто её побаивается, иногда пытаются над ней издеваться. Ты же понимаешь, что Клодия тебя боится, поэтому и проходу не даёт! Конечно, не вот эту противную тебя, а настоящую – умную, смелую, независимую, которой плевать на чужое мнение.

Я откинулся на спинку стула. На меня вдруг накатила страшная усталость.

Бекс наморщила лоб.

– Кто ты, Максвелл? Знаешь, лицо у тебя смутно знакомое. Как будто ты мог бы быть моим… двоюродным братом или вроде того.

Я отодвинул стул и поднялся.

– Считай меня своим ангелом-хранителем.

Бекс моргнула, открыла рот и снова закрыла. Я молча развернулся и ушёл.

Глава тридцать восьмая. Чай

Я вернулся к Рэгу, сел на диван и положил яйцо на колени. Без пуговицы пробовать не имело смысла. Бекс, наверное, её уже продала. Надежды не осталось. Я застрял здесь навсегда. Я смотрел на огонь в газовом камине, когда Рэг вышел из кухни с чаем и печеньем. Тогда я решил ещё раз его расспросить.

– Где, говоришь, твой дед добыл это яйцо?

Он опустил поднос на журнальный столик.

– Во Вьетнаме. Он трижды объехал вокруг света. И вечно попадал в переделки. И, как он мне рассказывал, в одном кафе в каком-то переулке Хошимина ему предложили сыграть в карты. Так вышло, что он победил, но местные начали его обвинять в шулерстве и отказались платить. Дедушка пытался с ними спорить, но потом всё-таки удрал, прихватив с полки это яйцо. В качестве платы за победу.

– То есть украл?

– Не знаю, считать ли это воровством. Они были ему должны, так что, пожалуй, он имел право забрать небольшой сувенир. Правда, дедушка говорил, что эта шкатулка сломала ему жизнь: видимо, кара его всё-таки настигла.

Я посмотрел на Рэга:

– В каком смысле – сломала жизнь?

Рэг немножко подумал и ответил:

– О, даже не знаю. Кажется, он потерял друзей. Подробностей я не помню.

У меня сдавило горло. Я подался вперёд и прошептал:

– Потерял друзей? Как это? Куда они делись?

– Не знаю. Может, у них испортились отношения, – беспечно ответил Рэг. – Характер у него был непростой.

– Они… исчезли? Эти потерянные друзья? – Сердце у меня стучало от волнения. – Куда они пропали? А потом они вернулись? Почему ты раньше об этом не рассказывал?!

Рэг нахмурился.

– Я… не знаю, Максвелл. Мне казалось, это не так важно.

В животе у меня всё бурлило. Рэг спокойно потягивал чай. Он как будто не понимал, о чём я его спрашиваю.

– Рэг, я всех потерял, – всхлипнул я. – Всех… и мой пёс умер. Монстр умер. И всё из-за этой дурацкой, дурацкой штуковины!

Он посмотрел на меня.

– Мне жаль, что ты так расстроен, Максвелл. Я понимаю, каково это. Видишь ли, когда моя жена…

– Помню! Ты уже рассказывал мне её историю! Это ужасно, и мне очень тебя жалко, но, если ты не заметил, мне самому сейчас несладко!

Мне не хотелось снова слушать про Эмили. Это было слишком грустно. К тому же я всё ещё не понял, что Рэг имел в виду под потерянными друзьями. Они что, исчезли – так же, как я?

– Понимаешь, она умерла, моя жена Эмили… – продолжил Рэг.

– Рэг, я знаю. Ты мне уже рассказывал, – повторил я, опустив взгляд на деревянное яйцо. Если узнать, как заставить его работать без пуговицы, тогда я мог бы попасть домой. А вдруг это невозможно? И я что, навсегда останусь в этом кошмарном мире?

– Я не мог без неё жить, понимаешь, – говорил Рэг дрожащим голосом.

Я вздохнул и уронил голову на руки.

– Какое-то время я жил один, а потом принял важное решение. Очень важное.

Я слушал его, глядя на яйцо, которое лежало у меня на коленях.

– Я решил… решил, что не хочу оставаться в мире, где нет Эмили. Я хотел сбежать.

Я посмотрел на него сквозь пальцы.

– Надеялся начать новую жизнь, попасть туда, где не будет никаких воспоминаний об Эмили. Туда, где никто не будет знать, кто я такой.

Я медленно убрал руки от лица и уставился на Рэга.

– И тогда я это сделал, Максвелл, – сказал он, не сводя с меня взгляда. Его глаза блестели от слёз.