Стивен Эриксон Падение Света (СИ)

- Лейтенант, - ответил Датенар, не сводя взгляда с Ренс, - вы видите лишь одну сторону - Ренс, сидящую пред нами. Она тоже знает лишь свой мир. Но как насчет той, что таится внутри? Той, осужденной на тьму и ужас?

Празек постучал ножом по оловянной тарелке. - Пока они продолжают избегать одна другую, проходя мимо истины, остается нерешенный вопрос. От него зависит участь Ренс. - Он повел ножом в воздухе. - Возможно, мы вынуждены будем отказаться от плана из жалости к ней.

- Если бы не этот вопрос, - добавил Датенар. - Они должны повстречаться. Лишь в тот миг возможно прощение. Одна простит другую и наоборот.

- Что важнее, никто иной не убедит волшебницу прекратить убийства.

Ренс дрожала, отрицательно качая головой. Казалось, она не способна говорить.

Датенар вздохнул. - Мы не можем казнить невиновную женщину.

- Нельзя показывать, как спотыкается правосудие, - сказал Празек. - Ни сегодня, ни потом. Перед нами тест на состоятельность.

- Ритуал должен быть...

- Ритуал? - Варез уставился на Датенара. - Какой ритуал?

- Ночью мы выслали гонца, - сказал Празек. - На юго-запад, к Бегущим-за-Псами.

- Почему?

- Ищем гадающую по костям, - ответил Датенар. - Понятно, что Ренс одержима демоном и его следует изгнать. Но ритуал - хорошенько вслушайтесь в мои слова - ответит не только Ренс, но и заключенным, каждому заключенному, и самому Легиону Хастов.

- Демона нужно обнажить, - вмешался Празек. - Вытащить, так сказать, на свет дневной.

- А потом извлечь.

Варез смотрел на двоих офицеров. - Бегущие-за-Псами? Господа, мы солдаты на службе Матери Тьмы. Кто призывает ведьм от Бегущих? Мы Легион Хастов!

- Точно. Недавно этот легион, говоря простым языком, оттрахали по-королевски.

- Мы думаем, - добавил Празек, - что Галар Барес вернется с командующей Торас Редоне. Как насчет ее демонов, лейтенант?

- Но наша богиня...

Празек подался вперед, глаза вдруг сурово заблестели. - Ритуал, сир, от которого железо завоет. Пока не избавимся от дисбаланса сил, пока не станем хозяевами своих клинков, своих защитных одежд - мы будем никем. Нас окружили сонмы бесчисленных преступлений, мириады подробностей парализуют нас. Легиону и всем в нем нужна чистка. - Он не без сочувствия кивнул Ренс. - И она поведет нас. Лицом к лицу с той, кем она была и кто есть. С убийцей ребенка.

Фарор Хенд ожидала в отдалении, так, чтобы видеть вход в шатер. Вышедшая Ренс была так слаба, что едва держалась на ногах; Варез выскочил, помогая ей, но женщина оттолкнула его и сбежала в переулок, где начала блевать, упав на колени.

Листара Празек с Датенаром отослали в разгар ночи. Ведя двух запасных коней, молодой сержант ускакал на равнины. Листар, одержимый, носящий обвинение так, словно оно было нарядом по мерке, поскакал искать ведьму или шамана - Гадающего по костям из народа, не похожего на Тисте, народа дикого и примитивного.

"Ритуалы. Духи земли и неба, воды и крови. Головные уборы из рогов, меха хищников и шкуры жертв. Вот что станет зерцалом истины и перемен для Легиона Хастов.

Мать Тьма, где же ты?"

Утро выдалось светлым и холодным. Над лагерем, над тропами и дорогами низко повисли полотнища дыма - Легион пробуждался к новому дню.

ШЕСТНАДЦАТЬ

- Вот наше проклятие: едва выйдем из детства, начинаем смотреть на невинность сквозь пелену печали.

Созерцавший пейзаж рядом с лордом Аномандером Айвис хмыкнул: - Милорд, мы многое потеряли, потому невинность так жалит нас.

Дыхание вырывалось плюмажами, быстро развеиваясь на крепнущем северном ветре. Зловещий сумрак дня становился только гуще.

Аномандер почти сразу покачал головой: - Склонен думать, друг мой, что ты описываешь лишь одну сторону предмета, ту, что смотрит внутрь. Как будто лишь границы твоей жизни имеют ценность, а всё, что снаружи, пусто и бесцельно.

- Похоже, милорд, я не понял.

- Подумай, Авис. Мы печалимся потому, что видим будущее ребенка. Суровые уроки, раны глубокие, но не подвластные пониманию, потери и неудачи - диктуемые судьбой ребенка или волей окружающих. Искусы убеждений, потеря веры, сначала в себя, потом - будто нас захватывает шторм - в любимых, отцов, учителей, хранителей. Вот раны, несущие потерю невинности.

Айвис лишь крякнул, вспоминая свое детство.

Аномандер вздохнул. - Сочувствие - не слабость, Айвис. Печалясь по потере невинности, мы напоминаем себе, что в мире есть и другие жизни.

С высоты башни им открывался северный лес, сплошная серая масса, полог веток и сучьев - словно рваный ковер терний. Густые, железного оттенка тучи пятнали небо над деревьями. Ветер плевал в лица ледяной крошкой. Близился снегопад.

- Нет иного пути, - произнес Айвис чуть погодя. - Живя, мы огрубели на путях жизни. Ничего нельзя исправить, милорд. Да уж, судя по рассказам, юный Вренек успел хлебнуть страданий полной мерой.

- Но разве он хоть раз задал вопрос, Айвис? Хоть раз удивился, что все идет так плохо?