Сто историй любви Джульетты

– Я оплачу экипажу невыходы в море со мной, а Пиньерос станет отличным капитаном…

– Не понял, – говорит Адам. – Ты хочешь уволиться? Прямо сейчас? Ты чувствуешь себя виноватым перед Колином? При чем тут ты, Сибас? Такая хрень случается в море постоянно! Это издержки профессии.

– Дело не только в Колине, есть еще…

Как объяснить ему, что вернулась моя родственная душа, которую я вижу раз в несколько десятилетий, и я не могу терять драгоценное время?

Мы с Адамом дружим слишком долго, и он уже догадывается.

– А, понимаю, – ухмыляется он. – Та девчонка.

– Это сложно.

– Я слышал, она теперь обретается у тебя.

Я вздыхаю. Вот что значит жить в деревне.

– Что в ней такого особенного? – спрашивает Адам. – Познакомились вы совсем недавно. Да, она вроде славная – но не настолько же, чтобы бросить из-за нее дело всей жизни.

Он не знает, что Элен – Джульетта – и есть моя жизнь. Годы между ее перевоплощениями я не живу, а существую. По-настоящему я живу только тогда, когда она со мной.

Из кухни выходит Дана с корзинкой барбекю для Адама. Он чмокает ее в щеку.

– Спасибо, детка.

– Не знала, что ты здесь, Себ, – говорит Дана. – Есть хочешь?

– Сначала вразуми его! – восклицает Адам. – Сибас хочет бросить «Алакрити» из-за девчонки.

Дана упирает руки в бока.

– Адам, милый, в том, что Себастьен принимает плохие решения из-за женщин, виноват ты. Насколько я помню, в последнем разговоре о его личной жизни ты посоветовал ему спать только с туристками, потому что те уедут и ему не придется брать на себя никаких обязательств.

– Ой! – Адам со смехом поворачивается ко мне.

– Еще один твой совет: найди себе глупую женщину. Умные слишком часто спорят и создают проблемы.

Дана достает из кармана фартука поварскую лопатку и лупит его по спине.

– Займись тем, что у тебя хорошо получается: ешь свою курицу и перестань раздавать советы по отношениям.

Адам ухмыляется, а Дана поворачивается ко мне.

– А если серьезно, что за разговоры об уходе на пенсию?

– Я устал, – говорю я. – Капитаны, у которых нет настроения работать, совершают ошибки.

– Ты винишь себя в инциденте с Колином? – мягко спрашивает она.

Я вздрагиваю, меня терзают угрызения совести.

– И это тоже.

– Сибас предлагает оплатить экипажу выходы в море, которые мы пропустим, – говорит Адам. – Я против. У нас общее дело. Нельзя так просто сбежать посреди сезона!

– Сезон почти закончился, – поправляю я.

– Мы еще не исчерпали квоту. Два раза точно могли бы выйти. Мы потеряем улов, Пиньерос не в состоянии выйти в море с неполным экипажем, а замену искать поздно.

– Ладно, без проблем, – соглашаюсь я. – Могу оплатить и потерянный улов.

Мое предложение не умиротворяет, а только распаляет Адама.

– У тебя где-то есть трастовый фонд, о котором я не знаю?

Не хотелось мне выглядеть гнусным магнатом, который может купить его с потрохами. Да, у меня есть солидный инвестиционный счет. Но за сотни лет я заработал каждый пенни из этих денег, одновременно страдая из-за проклятия.

– В прошлом я, так сказать, принял несколько удачных инвестиционных решений, – объясняю я.

Адам фыркает.

– Понятно, откуда у тебя деньги на такие хоромы. Но почему ты решил, что можешь запросто выйти из дела?

– У меня нет выбора, – начинаю я, однако он не слушает.

– Нет, мистер Денежный мешок. Я не позволю вам уйти только потому, что вы заскучали и решили покувыркаться с туристкой из нижних сорока восьми.

– Что ты сказал?

Я в ярости вскакиваю со стула. Но злюсь я не только из-за того, что Адам пренебрежительно отозвался об Элен. В моей ярости кроется все недосказанное, чего не в силах постичь Адам. Приятно, наверное, когда твоя единственная проблема – какое обручальное кольцо купить девушке, а ваши планы на дальнейшую семейную жизнь измеряются десятилетиями. Не днями или месяцами.

– Остыньте, мальчики, – увещевает нас Дана.

Я прихожу в себя. С точки зрения Адама, мой уход действительно выглядит более чем странным. Он ведь не знает, что творится у меня в душе, почему я вынужден так поступить. Он видит только одно: я их бросаю. Как всегда, виноват я.

Я вздыхаю и пытаюсь снизить накал.

– Я просто… больше не могу, Адам. Ты не представляешь, что я чувствовал, глядя на исчезающего в волнах Колина.

– Думаешь, мне незнаком страх перед океаном?

Адам бьет покалеченной ногой по перекладине.

– У меня эта лодка тоже кое-что отобрала. Что бы я ни отдал, чтобы вновь ходить в море!.. Возьми себя в руки!

– Адам… я не знаю, что сказать.

– И это все? – издевательски фыркает он. – Ты приходишь, с бухты-барахты заявляешь, что отказываешься от нашего общего дела, и думаешь, что я обрадуюсь? Мы создали эту компанию вместе, с нуля. Я думал, для тебя это что-то значит. Видимо, нет. Так что пошел ты, Себастьен!

Даже не помню, когда в последний раз Адам называл меня по имени.

– Почему бы вам не сделать передышку, а потом поговорить спокойно, – вмешивается Дана. – Если вы, ребята…

– Нет, детка. Себастьен ясно дал понять – ему плевать на меня, на команду и на «Алакрити». Пусть катится отсюда.

Он поворачивается к корзинке и набрасывается на курицу.

– Адам, – говорю я. – Я не хотел так…

– Убирайся.

Дана хмурится.