Сто историй любви Джульетты

Себастьен отступает назад и скрещивает руки на груди с таким видом, словно уверен в моем умении метать топоры. Ну ладно, получайте. Я подхожу к линии, обозначенной на цементе, и замахиваюсь, подражая парням в соседней клетке. Прямо перед броском внутри меня что-то сдвигается, включается мышечная память. Я бросаю топор, он пролетает через площадку и попадает в яблочко.

– Нормально! – одобрительно восклицает Кэти.

Себастьен смотрит на меня с гордостью и в то же время так, словно с самого начала знал, что я справлюсь. Интересно, в которой из наших прошлых жизней мы с ним тренировались метать топоры?

Когда мы возвращаемся к столу, я умираю от голода. К счастью, одновременно с нами появляется Джим. Его сопровождает другой официант, потому что еды очень много.

Перед каждым из нас ставят блюдо размером с противень. На моем – две формочки с нутеллой, гигантские кубики шоколадного зефира домашнего приготовления и плоское печенье с шоколадной крошкой.

Джим щелкает выключателем, и в середине стола зажигается огонь.

– Дайте знать, если понадобится что-нибудь еще.

Он оставляет нам четыре шпажки на длинных ручках.

Я смотрю на свое блюдо и не могу представить, что смогу столько съесть.

Кэти берет шпажку и протыкает один из маминых кокосовых маршмеллоу. Мама шлепает ее по руке.

– Сначала съешь свой.

Кэти высовывает язык и все равно отправляет в рот кокосовый маршмеллоу.

– Неисправима, – качает головой мама.

Мы с Себастьеном улыбаемся.

– Спасибо, – благодарю я. – Лучше праздника и не представить.

– Правда? – говорит он. – Ну ладно, тогда второй сюрприз тебе ни к чему.

Я откладываю печенье, над которым уже занесла нож с нутеллой.

– Еще сюрприз?

– Ты хотела много сюрпризов. Закрой глаза и протяни руки.

Я повинуюсь. Себастьен кладет в них что-то похожее на брошюру.

– Теперь открывай.

Это не брошюра, а картонный конверт. Я открываю его, и у меня отпадает челюсть.

– Билеты на самолет? В Европу?

Я думала, что мои мечты о путешествии в Нидерланды и Францию накрылись медным тазом.

– И проживание на двоих, – говорит Себастьен. – Бери с собой Кэти и отпразднуйте окончание твоей рукописи, как и собирались.

– Нет, – заявляет Кэти. – Мы ведь уже говорили об этом, Себастьен, и я надеюсь, что ты человек слова.

Она поворачивается ко мне.

– Себастьен позвонил мне и предложил поехать с тобой с оплатой всех расходов. Но мы с мамой никогда не видели тебя такой счастливой. Посмотри на себя, ты сияешь. Поэтому я хочу, чтобы вы с Себастьеном поехали вдвоем. Мы с ним обсудили это и нашли компромисс: вы покажете нам Аляску, а потом вдвоем отправитесь в Европу.

– Но… – начинает Себастьен.

– Даже не думай отказываться, – отрезает Кэти. – Уговор дороже денег.

Себастьен колеблется, затем, увидев, как решительно она настроена, склоняет голову в знак согласия.

Я смотрю на Кэти, на маму и Себастьена.

– Вы сделали все это для меня?

– Мы ужасно гордимся тобой, дочка, – говорит мама. – Тебе нелегко пришлось в последние несколько месяцев, но ты справилась.

Она тактично не упоминает Меррика.

– Вау… Я даже не знаю, что сказать.

Себастьен кладет свои ладони поверх моих, между ними зажаты билеты на самолет.

– Просто скажи «да».

Я смотрю на билеты. И на его сильные, обветренные руки.

– Да! – Я киваю так сильно, что моя голова чуть не падает в горшочки с нутеллой. – Да, да, да!

В этот момент я перестаю верить в проклятие – проклятые не могут быть такими счастливыми.

Себастьен

Пару дней спустя, когда Элен увозит Бет с Кэти на соседний остров смотреть на диких лошадей, Меррик делает следующий ход в обостряющейся бракоразводной битве – в виде большого конверта из плотной бумаги. Обратного адреса нет, но я сразу догадываюсь, откуда ветер дует. Вот засранец!

В конверте – фотографии Элен, сделанные фотоаппаратом, какими пользуются частные детективы и папарацци. Ничего особенно скандального, но есть несколько фотографий, на которых мы запечатлены в моем доме.

Сердце колотится о ребра с такой силой, что может их раздробить. Как Меррик посмел вторгнуться в жизнь Элен? Это выходит далеко за рамки обычной злобы при разводе.

Я срываю со стены телефон и набираю номер Julius A. Weiskopf Group в Женеве. Меня немедленно соединяют с президентом фирмы.

– Рада слышать, Себастьен, – приветствует меня Сандрин по-немецки.

Я тоже перехожу на немецкий.

– Спасибо, что так быстро ответила.

– Ты знаешь, ради тебя я готова бросить все дела, – говорит она. – Чем могу помочь?

Вот почему мне так нравится Weiskopf Group: они не знают о моем прошлом, не задаются вопросом, почему я меняю имя и зачем мне новые документы, или почему мой счет открыт так долго. Работая с самыми успешными частными бизнесменами и ведущими знаменитостями, они стремятся помогать своим клиентам во всем и делают это блестяще.

– Возникла еще одна проблема с Мерриком Сауэром.