Сто лет восхождения

Давно Неменов стал верным союзником в многотрудных сражениях Курчатова за признание прав гражданства атомных проблем. Одним из первых Неменов приехал из Казани в столицу. И в полночь, когда из черной тарелки репродуктора раздавались удары курантов на Спасской башне, с усталой улыбкой он возникал на пороге крохотного курчатовского кабинетика, произнося неизменно: «Не пора ли закругляться, Игорь Васильевич?»

На пятый день Курчатов не выдержал, спросил в упор:

— Что это ты о моем здоровье печешься?

И Неменов, смущенно отводя взгляд, ответил:

— Да я сплю на твоем столе. Больше пока негде.

Сказал не с упреком, сказал со смехом. Но лучше бы энергичней выразился интеллигентный Леня Неменов. Легче было бы и ему и Курчатову.

С Неменовым на тот момент выход, в общем-то, нашелся простой. С могучим мандатом он был срочно отправлен в командировку в блокадный Ленинград. Накануне эвакуации Физтеха сотрудники под личным присмотром Неменова зарыли в институтском дворе вакуумную камеру из латуни, предназначенную для строящегося циклотрона. Год назад в Казани Неменов очень сетовал на нехватку латуни и меди, столь необходимых для изготовления приборов. И непременно при этом ругал себя: пожадничал, припрятал в Физтехе толстые листы меди и латуни, руководствуясь мыслью, что война скоро кончится и незачем их возить туда-сюда.

Со временем у Курчатова было туго. Но он поехал на аэродром провожать Неменова. И пока ЗИС с флажком на радиаторе, подпрыгивая, плыл по разбитому за военные годы асфальту между погружавшимися в сумерки затемненными домами, Курчатов давал последние наставления. Неменов согласно кивал.

Но Курчатов видел: он уже там, в родном городе. Он весь был захвачен предстоящей встречей с Ленинградом, который знал до малого камешка и любил за все, даже за гнилую зиму и раздражающие туманы.

Уже промелькнула кирпичная кладка охотничьего домика, игрушкой застрявшего среди монументальных зданий Ленинградского шоссе и вместительной чаши стадиона «Динамо». На перекрестке возле академии Жуковского постояли, задержанные военным регулировщиком.

Уступили дорогу колонне американских «студебеккеров», крытых плотным брезентом. Ни щелочки, ни намека, что за груз. В загустевших сумерках с равнодушным ревом тяжелые машины таинственно выскальзывали откуда-то сбоку, из-за причудливого, как пряник, здания «Жуковки» и устремлялись на север по прямой ленте шоссе.

Глядя на ревущие силуэты «студебеккеров», Курчатов сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил связку ключей. И сразу же накатились воспоминания...

Душный июльский вечер сорок первого. Посуровевшие улицы города, погруженные в полусумрак уходящих белых ночей. Прощание с родными на лестничной площадке. И он в щеголеватом сером костюме с небольшим чемоданчиком, с которым ездил всегда в командировки в мирное время, уходит к Физтеху, где его ждет машина.

Ключи от дома. В тот последний вечер в Ленинграде, собираясь в дорогу, Курчатов, очевидно, машинально положил их в карман и потом с удивлением и умилением обнаружил в Севастополе. Он не забыл о них, когда сменил щеголеватый летний костюм, уже измятый, на матросскую форменку и бушлат. Они были как талисман в том опасном военном мире, во время бомбежек и артобстрелов, в смертельном плавании на одиноком транспорте от берегов осажденного Крыма до Поти. Если у человека есть дом, он выберется из любой передряги.

Сейчас Курчатов вкладывает ключи в ладонь Неменова и тихо говорит: «Если будет время, зайди к нам, посмотри, что и как...»

Дела неотложные, срочные, важные накатывались на Курчатова лавиной. Списки необходимых людей. Списки оборудования. Перечень срочных материалов. Приблизительная смета начальных работ. До сооружения циклотрона, с которого Курчатов решил стартовать на этом этапе исследований, еще было далеко. Неменов молчал. Одно известно: добрался он до Ленинграда благополучно. В полночь в крохотном кабинетике раздался телефонный звонок. Голос Неменова казался близким, отчетливым. Связь с блокадным Ленинградом была надежной. Но Неменов говорил осторожно, подбирая округлые формулировки.

— Нашел, Игорь Васильевич. Все нашел. И даже больше, чем предполагал. Главное завтра извлечем. — Курчатов понял: вакуумная камера циклотрона сохранилась. — Будем думать, как доставить. Был у давних друзей за Обводным. Заглянул так, на всякий случай...

Курчатов напряг память. Кто же из общих знакомых жил на другом конце города, за Обводным каналом?

И Неменов продолжал:

— Представь себе, нашел нашу игрушку целой... Ты понял? Они же нам ее тогда не подарили...

Ай да Неменов! Сообразил сделать то, о чем он сам даже не подумал. Ведь большой магнит для циклотрона на «Электросиле» сделали перед самой войной. Каких-нибудь двух недель не хватило, чтобы перевезти его в Сосновку. По «Электросиле» гитлеровцы вели огонь из дальнобойных орудий. Как же удалось сохранить магнит?