Сто причин моей (не) любви (СИ)

— Ты… — ее блестящие глаза замерли, а зацелованные губы приоткрылись. — Ты неправильно все понял!

— Вот как? — его ладонь скользнула по гладкой, нежной коже под ее поясницу, слегка приподнимая: — А как правильно, Митчелл?

Он собирался прямо сейчас… заставить свою сестру подождать.

— Ты спас мне жизнь, я — тебе. Мы квиты! — выпалила Эвелина, когда он устроился между ее ног, желая получить свою порцию наслаждения.

Но вдруг остановился, стискивая зубы. Снова взглянул в лицо Митчелл.

— Ты смеешься? — спросил он. — Ты сейчас договоришься, нахрен. Ты спала со мной в благодарность, что ли? Ты, мать твою, серьезно?

Она растерянно поджала губы.

— Черт… проклятье… — выдавая ругательства, Нейл резко поднялся.

Эви стыдливо натянула на себя простынь.

— Конечно, Митчелл, — раздраженно бросил дракон. — Прикройся. Святая недотрога, мать твою! Какое благородство. Трахаться по зову долга. Потрясающе, — он натянул брюки, тихо рыча: — Для чего я тебе нужен, Митчелл? Ах, сука… черт… я должен проблемы твои решить, верно? С этим артефактом и твоей семейкой. Вот почему.

— Нет! — сердито закричала она. — Ничего мне от тебя не нужно!

— Ничего? — он схватил рубашку, но не отдел, а решительно шагнул к кровати, сжимая ее в руке. — Ах, да — хочешь свободы. Правда, Митчелл?

— Все из-за этой истинности… — теряясь, проговорила она. — Я…

— Плевать на эту печать, — прорычал Нейл. — Чего ты хочешь? Не надо со мной, как с идиотом говорить, Эви. Я не ручной дракон. Мне нахрен все это надоело. Хочешь свободы? Отлично — я дам тебе ее. Еще что-то, Митчелл?

— Нет! — закричала она. — Этого достаточно!

Нейл стиснул зубы, молча отдел рубашку и вышел из комнаты.

Глава 27

Дурак.

Просто гребанный самонадеянный кретин!

Эвелина Митчелл никогда не сможет полюбить негодяя. Даже, если он дракон. Богатый, самоуверенный и властный. Ее влечет к Нейлу физически, да и только. Никакой любви, никаких чувств — ей безразлично. А он голову теряет, он одержим. Она-она-она! В каждой мысли.

Едва он успевает войти в гостиную, в него влетает малышка-Эмилин, обхватывает за талию и прижимается щекой к груди. И Нейл морщиться и в первую секунду хочет ее от себя отлепить — он только что спал с другой женщиной. И еще не совсем…

Эмилин прижимается плотнее. Такая родная и понятная — он ее три года знает, она его всегда любила. Причем горячо и самозабвенно. И она ему не откажет… если он захочет, пойдет за ним, куда угодно. Даже в постель. Прямо сейчас. Разве эта не та самая женщина, которая ему нужна? Дочь белого дракона, императора. Красивая и соблазнительная.

— Что случилось, Эми? — спросил он напряженно, ощущая ее дыхание и то, как тесно она прижимается к нему грудью.

— Почему вас не было так долго? Я волновалась, Нейл. Я так сильно переживала, что сегодня утром сбежала от Коди.

Она умеет говорить то, что он хочет услышать. В отличие от чертовой Митчелл.

— Волновалась, Эми? — дразнит он.

— Очень, я ведь люблю вас, Нейл!

Почему Эвелина не может сказать ему ничего подобного?

— Малышка, у меня было много работы, — не краснея, солгал он. — Но я помню про свое обещание — за Лесли ты не выйдешь. Не волнуйся об этом.

— Но помолвка уже завтра! — проговорила она, не разжимая объятий: — Во всех газетах писали.

Да?

Гм.

— Старый хрен забыл пригласить любимого племянника? — хмыкнул Нейл.

— Они вас ненавидят! Лорд Лесли сказал, что нужно вывести вас из игры любыми способами…

— Ты опять подслушивала, Эми?

— Если с вами что-то случится, я не смогу жить.

Ему это никто не говорил — приятно.

Он слегка отстранился и приподнял лицо девушки, заглядывая в ее глаза. Эмилин Хэмилтон будет отличной женой: послушной, податливой, милой.

Их бедра соприкасались, ее руки все еще обнимали его талию — Нейл медленно тронул пальцем ее нижнюю губу. Поцеловать? Впервые, по-взрослому.

Эмилин прикрыла ресницы, сдаваясь и позволяя Нейлу все, что угодно. Захотел бы — унес бы в комнату и оставил Лесли с носом. Олсен склонился к ее губам и вдруг понял — не хочет. Как женщину — нет. Совсем.

И надо было отпустить. Объяснить Эми, что он не просто связан меткой, он крепко влюблен в другую. Но в этот момент дверь в гостиную открывается и раздаются неуверенные шаги. Даже спиной Нейл ощутил опаляющий взгляд Митчелл. Он почувствовал ее кожей, нутром, всем своим существом — ее, злую, взбешенную, ревнивую.

Медленно отстранив от себя Эмилин, обернулся.

Эви стоит на пороге. Сжимает кулаки, стискивает зубы и глядит сердито. И она — что б ее! — великолепна. Этот ее рот… о, как он хочет его!

— В чем дело, Митчелл? — Нейл нарочито спокоен.

Вскидывает бровь, усмехается. Снова эта усмешка, способная напугать самого дьявола. И снова от него веет холодом и жестокостью. Но он забывает об Эмилин, когда рядом Митчелл, когда кровь со всей силы долбит в голову. Его снова терзает голод — нестерпимый, потому что Нейл уже знает, как приятно заниматься с Эви любовью.

— Прощу прощения, — цедит Митчелл.

А что же ты хотела, маленькая гордячка? Нейл не из тех, кто демонстративно страдает от неразделенной любви. Отвергаешь? — он найдет другую.