Сто причин поверить

Она смотрела приветливо, но точно догадывалась. И черт знает, о чем она догадывалась. Впервые он почувствовал в ней для себя угрозу. Надо бы молчать. Но Баклашкин тут же сообразил, что эта бестия может отправиться к участковому и прижать его так, что тот все-все-все выболтает. Вплоть до размера денежного вознаграждения, которое ему всучил Баклашкин.

– Он сделал для меня копию записи с камер видеонаблюдения нашей улицы. С его слов, в тот день ничего особенного не происходило. Кроме…

– Что вас заинтересовало, Николай Федорович? – перебила его девица.

– Имейте терпение, капитан, – строго отреагировал Баклашкин. И указал ей на ее место за столом перед кофейником. – Сядьте, будьте любезны, рядом с вашим спутником.

Грибов сидел, почти не двигаясь. Кофе пить он не стал. И явно маялся. И ничего из их пикировки не понял. Одно его утешало: он мог беспрепятственно любоваться капитаном Уваровой. В отделе-то, поди, так не потаращишься.

Дождавшись, когда девушка вновь сядет за стол и потянется к кофейнику, Баклашкин начал говорить:

– В тот день на нашей улице управляющая компания устроила окос обочин. Знаете, да? Это когда группа мужчин в защитных костюмах, с сильно воющими триммерами в руках медленно движется по улице друг за другом, превращая заросли в симпатично подстриженные лужайки.

– Знаем, – впервые подал голос Грибов. – У меня у самого такой есть. Регулярно пользуюсь. Только у меня, кроме специальных очков, нет больше никакой защиты.

– А у сотрудников нашей управляющей компании есть. Белые комбинезоны, кепки, очки. И триммеры, соответственно, в руках.

– Понятно. Дальше, – нетерпеливо подергала ногой Уварова. – Косили траву, и что?

– Косили и косили. Я раз тридцать отсмотрел кадры. Ничего не нашел. Месяца два назад это было. А потом вдруг меня осенило, и я принялся останавливать каждый кадр на видеосьемке. Просмотрю. Остановлю. Изображение увеличу. Я в этом непрофессионал. Действовал как умел.

– Что-то нашли?

– А ты сама посмотри, капитан…

Баклашкин дошел до высокого буфета красного дерева. Очень по нему тосковала его жена в объятиях списанного на берег мичмана. За пять лет раз десять звонила и просила отдать.

– Нет, дорогая. Это семейная реликвия, – сочинял Баклашкин на ходу. – От матери осталась.

– Врешь ты все, Коля! – возмущалась жена. – Ты же его из командировки привез.

– Но я же привез, не ты, – отвечал он ей обычно и клал трубку…

В просторном выдвижном ящике лежала та самая флешка, которую Баклашкин купил у участкового. И ноутбук там же. Он все достал. Поставил компьютер перед Уваровой, включил, вставил флешку. Пощелкал кадрами, остановился на том, который привлек его внимание. На нем пятеро мужчин в белых защитных комбинезонах стояли почти друг за другом с триммерами в руках.

– Что видишь, капитан?

Она поняла вопрос именно так, как надо. И долго вглядывалась, прежде чем ответить.

– Нашла два отличия. Даже три! – воскликнула она спустя несколько минут.

– Да ладно, Настя. Где? – дышал ей в ухо старший лейтенант Грибов, бестолково ерзая взглядом по монитору.

– Вот этот высокий парень отличается от остальных обувью – раз, комбинезон такой же, а кепка другая – два. И, самое главное, триммер у него другой фирмы, – перечислила умница такая.

– Точно! А сразу не отличить! Все в белом и все в белом. Никаких тебе отличий, – лопотал Грибов, не отлипая от ее спины.

– Если мы просмотрим запись от начала до конца, – продолжил излагать Баклашкин, не решившись ее похвалить, – то увидим, что приступили они к работе не одновременно. Этот пятый в другой кепке появился через минуту. Потом он исчезает на целых пять минут. А в конце снова они все вместе. И до тех пор, пока не исчезнут из поля зрения видеокамеры с нашей улицы, они вместе.

– Пятый – чужой, – проговорила Настя. – Я посмотрю все?

– На здоровье! – фыркнул Николай Федорович, снова роняя себя в кресло.

Просмотр занял у нее минут двадцать. Она просматривала запись снова и снова. Так же как Николай Федорович, останавливала, перематывала назад, включала на замедленную съемку. Делала стоп-кадр, увеличивала.

Девочка знала свое дело. Молодец. Вот бы дочку такую, а не ту, что у него получилась.

– Могу отослать себе на почту? – подняла она на него взгляд.

– Легко, – кивнул он. – Но теперь вы понимаете, что странности в неожиданной смерти Яковлева по естественным причинам все же есть.

– Понимаю. Вижу, – покивала она, отправив видео себе на электронную почту.

– Этот малый замаскировался под сотрудников управляющей компании. И пока все косили, отбился от них на пять минут. Как раз в том месте, где вход на участок Яковлевых. Калитки за деревом не видно. Место удачное. Пять минут его нет. И вот он снова с ними. Куда ходил? Где был?

– Может, в туалете? – предположил бестолковый старший лейтенант, нарвался на их насмешливые взгляды и округлил глаза. – А что? Такого быть, что ли, не может?

– Может. Но не было, – снисходительно улыбнулся Баклашкин. – Я, когда все это рассмотрел, тут же позвонил в контору этой компании. Там у моей жены подруга работает.

Он почему-то смутился и зачем-то пояснил:

– У моей бывшей жены.