Сто страшных историй

(декламируют, подражая голосу Рэйдена)

Дело о кукле-талисмане вспомнилось нам,
пришло на ум,
взволновало душу.
Мальчик Иоши явился как живой:
пребывая в теле монаха-двоедушца,
он требовал грамоту о фуккацу,
желал её, кричал, рвал глотку,
молил о ней без устали.

(вразнобой, под грохот барабанов)

Требовал и желал, поняли мы,
запомнили мы.

Сэки Осаму:

Да, это так, я помню вопли Иоши.
О, кто бы спорил, кто бы сомневался!

Хор:

Мы — духи воспоминаний,
мы — память юного самурая.

(декламируют, подражая голосу Рэйдена)

Дело о голодном сыне и сытой матери
вспомнилось нам,
пришло на ум,
взволновало душу.
Голодный дух старухи Котонэ
явился как живой:
сидя в теле родного дитяти,
она требовала грамоту о фуккацу,
желала её, приходила за ней,
вымогала любым способом.

(вразнобой, под грохот барабанов)

Желала и требовала, поняли мы,
запомнили мы.

Сэки Осаму:

О, я начинаю прозревать,
мы приближаемся к разгадке.
Говорите же!

Рэйден:

Без подорожной нельзя путешествовать,
без завещания — трудности с наследством.
Чем определяется ущерб от пожаров?
Отчётом пожарной службы.
Как признаётся казнокрад?
Пишет покаянную грамоту,
заверяет печатью.
Чем измерить доход шелковичной плантации?
Цифрами в рапорте управляющего,
и что он там напишет,
то и засчитают.

Сэки Осаму:

Да, велика сила казённых документов,
неизмерима мощь.
Говорите, говорите же!

Рэйден:

Если в адской канцелярии суета,
а в небесной неразбериха,
если в аду числится один человек,
а на небесах другой,
если того следует наказать,
а этого поощрить,
можем ли мы надеяться на справедливость?!
Далеки небеса от преисподней,
не долететь свитку из огня за тучи,
не пасть грамоте из облаков в пекло,
в особенности,
о, в особенности,
если секретари ленивы и нерасторопны,
ни в чём не подобны секретарю Окаде!
Увиливают они от трудов,
зря просиживают подушки,
экономят тушь.
Что делать?
Как помочь разбирательству?!

Сэки Осаму:

Просветите же нас!

Рэйден:

Земные канцелярии — вот решение.
Человек — мост между раем и адом,
верёвка, связывающая концы,
рука, сжимающая два платка.
Вот почему Иоши вожделел грамоты,
Котонэ мечтала о грамоте!
Ад признаёт земную печать,
небо соглашается без колебаний.

Хор:

Мы — духи воспоминаний,
мы — память юного самурая.

(декламируют, подражая голосу Рэйдена)

Напиши «Сим удостоверяется…» —
и вот футари-мэ, «второй человек»,
принимает чужое имя и обязанности,
делает своими собственными,
живет жизнью человека, чьё тело занял.
Как тут небесам не проснуться?
Как преисподней не зашевелиться?
Как секретарям не поднять бумаги,
не вникнуть в дело заново?

(вразнобой, под грохот барабанов)